- Простите невежество бывшей охотницы за драконами, - улыбнулась Тириста. - Чувствую, я еще долго буду путаться в названиях и традициях.
- Вы действительно охотница? - Удивился штурман. - Я думал это маскарад.
- О, нет! Брат всегда мечтал поднять в воздух огромный корабль, а я - оседлать дракона. А в нашей семье принято добиваться поставленных целей.
- У драконов и кораблей есть одна общая черта. Они созданы для полетов. Одни - природой, другие маленькими трудолюбивыми человечками. Многие хотели бы жить в темные века, когда в небе, среди скользящих островов, царили только виверны и драконы, но вот уже двести лет человек оседлал пар и отправился в небо без помощи чудовищ.
- Это вы что-то цитируете? - забавно сморщила носик Тириста. - Такой слог!
- Вводная лекция по истории кораблевождения. Нам пришлось прослушать ее столько раз, что она просто въелась в мозг. Я заболел мечтой о небе, читая книгу прозы из "пятикнижия", - продолжил штурман, распахивая перед дамой двери на капитанский мостик. - На Земле корабли не парили в небе, просто плавали по морям, огромным резервуарам соленой воды. А на Титанусе плотность атмосферы позволяет поднять в воздух наш крейсер. Управление движением корабля и боевыми действиями ведутся отсюда.
Капитанский мостик представлял собой просторное помещение, заполненное непонятными Тиссе механизмами, здоровенными рычагами и тянущимися во все стороны медными трубами. В отличие от большинства помещений, переборки мостика были не алюминиевыми, а отсвечивали благородной бронзой. Конструкторы пытались максимально защитить мозг корабля. Увидев единственную знакомую вещь, женщина подскочила к огромному штурвалу, стоящему на возвышении.
- Вот это я знаю! Здесь стоит капитан и направляет корабль влево - вправо.
- Совершенно верно, - улыбнувшись, подтвердил штурман. - Только не влево - вправо, а вниз и в вверх. Для поворотов вбок служит второй штурвал. И не капитан, а старший матрос. Капитан сидит вон в том кресле. И он ничего не крутит. Только думает и командует. А крутимся все мы.
- А вы где сидите?
- Увы, сидит только капитан. Остальные только стоят или бегают. Арк будет, в основном, торчать здесь, за штурманским столом, ну а я за рычагами управления стрельбой. "Небесный каратель" это крейсер чистого неба, его основное оружие - артиллерия главного калибра.
- Чистого неба? Мы не можем летать в облаках?
- Можем, конечно. Просто по типу вооружения флот делится на чистый и облачный. У нас больше орудий и нам лучше сражаться на расстоянии, в ясную погоду. Корабли облачного неба стараются приблизиться к противнику при плохой видимости и у них больше торпедных аппаратов и самолетов.
- Вирт, а чем отличается самолет от корабля, ведь и те и другие летают?
- У самолетов нет цистерн плавучести, поэтому они гораздо меньше и немного быстроходнее. Самолеты существовали даже на Земле. Там они летали очень быстро. Но и в плотной атмосфере Титануса самолет почти в два раза быстрее нас. Только они не могут летать так долго, как корабли.
- А в темные века в сражениях использовали драконов.
- Сейчас тоже есть корабли-фермы. Дракон, к брюху которого подвешена торпеда, может принести немало бед.
- Варварство. Бедные животные.
- В таком случае "Небесный каратель" это цивилизованное варварство. Две носовые двухрудийные башни главного калибра, одна кормовая, по четыре орудия в казематах каждого борта. Двадцать вспомогательных орудий для стрельбы по самолетам и драконам. Есть шесть торпедных аппаратов и три самолета. Новейшее средство уничтожения себе подобных.
- Вирт, вы говорите как пацифист.
- Я морской офицер. Но мне не нравится убивать. Я просто люблю летать. Хотите посмотреть на паровые двигатели? На вахте сейчас Мекрос, я собирался спуститься к нему.
***
По сравнению с хаосом, царившем в машинном отделении, капитанский мостик казался просто оазисом уюта. Тириста уже поняла, что главной деталью интерьера любого помещения крейсера являлись трубы. Алюминиевые и медные, они тянулись везде, во всех направлениях и служили артериями, по которым струилась жизнь металлического гиганта. Машинный зал был сердцем, в котором эта жизнь зарождалась. Огромные рычаги и шестеренки, цилиндры и маховики. Большая часть механизмов, казалось, дремала. Они будут работать в рейсе, обеспечивая кораблю подвижность, тепло, свет и плавучесть. Но и работающие вспомогательные котлы создавали неповторимую какофонию индустриальных звуков. Откуда-то из недр этого храма механики вынырнул Мекрос. Он бы весь вымазан в машинном масле, даже фамильный характерный нос украшали желтые пятна.
- Вирт, эти уроды, - начал он, даже не заметив присутствия дамы. - Эти сухопутные крысы забыли установить прокладки в трубы вспомогательного котла. Добрый день, Тириста. Обязательно отметь в вахтенном журнале, нам нужны рабочие руки и время.
- Привет, отмечу, - даже не удивившись напору, ответил Вирт. История, древняя как мир. Корабль готовится в рейс, механики матерят береговых специалистов, те обижаются на несправедливые нападки, штурмана мечтают оказаться в спокойном штормовом небе и только капитан бдит и держит руку на пульсе.
- Ты сильно занят?
- Не очень. Дал транды "исполнительным" и могу попить кофе, пока не вылезет очередная гадость.
- Отлично. Тогда расскажи Тиристе о машинах и механизмах. Мичман хочет проникнуться морской романтикой.
- О, мичман! Поздравляю с новым званием!
- Звание я получила еще в контрразведке. А вот на корабле впервые. У вас тут...весело. Расскажите, пожалуйста, как здесь все крутится?
- Видите ли, милая леди, я сам толком не знаю, - затравленно оглянулся по сторонам механик. - Это самая страшная тайна слуг пара. Мы просто ходим вокруг этих медных чудовищ и важно надуваем губы. А оно крутится само!
- Знаете, в какой-то момент я чуть было не поверила. Аж волосы на голове зашевелились, - рассмеялась Тириста. - Обещаю как-нибудь рассказать вам байки охотников на драконов. В отместку.
- Вы, наверно, думаете, что сказки про драконов более загадочны? А на корабле любая деталь сделана человеческими руками, и все известно и понятно? На самом деле каждый паровой котел живет своей скрытой от нас жизнью. Мы даже не знаем толком, почему горит воздух в присутствии железа, а это не самая странная загадка.
- Я думала, что этому учат в школе, быстрое окисление железа в атмосфере приводит к возгоранию воздуха. Пока все железо не превратится в ржавчину, оно служит катализатором.
- А вы знаете, что существуют достоверные свидетельства того, что на Земле воздух никогда не горел? И железо использовалось на исконной планете так же, как мы используем медь и алюминий. А пушки стреляли не с помощью пара, а сухого порошка под названием "порох".
- Но если не железо, то, что они использовали в качестве топлива?
- На Земле существовали сложные и во многом непонятные для нас механизмы. На Титанусе во многом проще. Сунул в котел железную решетку катализатора, обеспечил приток воздуха и воды... ладно, не буду забивать вашу хорошенькую голову скучными техническими деталями. Лучше пойдем, покажу вам паровую машину бортового орудия, мы сейчас как раз распотрошили восьмой ствол, пытаемся разобраться, почему давление в нем на треть меньше, чем в остальных.
Громада орудия главного калибра поразила даже Вирта. Отвык от вида настоящей грозы небес, имея дело со слабенькими стомиллиметровыми пукалками галеона. Паровая пушка левого борта грозно торчала из каземата и была способна пробить броню линкора с расстояния пары километров. Дальнобойность орудий тоже поражала воображение. Легкобронированный крейсер разведки рисковал получить в борт семьдесят килограммов горящего железа на расстоянии пяти километров. Вирт заинтересовался было необычной маркировкой снарядов лежащих на стеллажах, но его опередила Тириста:
- Эти жуткие железяки, почему они разного цвета?
- Видите ли, уважаемая леди. Штурмана Адмиралтейства весьма разборчивые джентльмены. То они хотят пробить бронзовую броню толщиной с дверь сейфа в главном хранилище секции, то вдруг начинают палить по легкому алюминиевому эсминцу. Для этого мы используем разные снаряды. На этой полке лежат железные болванки, способные устроить пожар, пробив броню линкора, а этот снаряд состоит из отдельных прутков, разлетающихся во все стороны при слабом ударе и создающими целый очаг возгорания.