Ее избранник столь великодушен, что готов нестись на помощь даже ради одной захудалой пейзанки. Воистину Святой.
Рыжая кареглазая девушка с двумя длинными косами, поняв что пришли свои тут же разревелась рванула в сторону своих благодетелей. И все ради того, чтобы Герой-сама прижал ее к своей груди и начал гладить по спине и говорить, что все будет хорошо.
Воистину кобелина!
Нет, вы посмотрите, ему словно этого мало, он вкладывает девушку на спину и ложит руки на ее довольно скромную, но все же грудь! Причем никого не стесняясь. Воистину выходец из ужасного бесстыдного мира!
Из под его рук начало изливаться золотое свечение, а девушка начала громко кашлять, извергая из себя все, чем успела надышаться под горящим домом.
И все же ее любимый истинно Святой!
После дальнейшего успокоения и отпаривания девушки самым слабым зельем бодрости, что было у них в закромах (что то более серьезное ее организм мог сейчас и не выдержать) девушку начали допрашивать.
Звали ее Дуся и была она ученицей местной знахарки, из под чьего дома они её и достали. Погреб был немного экранирован от магии, чтобы травы и отвары из них не так сильно теряли свои свойства, оттого огонь его не взял, а неопытные и привыкшие искать людей своим магическим чувством демоны его и не нашли. А это означает, что их враг все же не профессиональные воины, а очередная банда демонического сброда, пускай и нашедшая неизвестный способ скрытого перемещения.
Девушку взял под охрану один из солдат, которого скоро можно будет объявить официальным телохранителем найденных Героем девок. А Тацуя-сама вернулся на прежнее место, и все же попытаться найти след разорителей деревни.
Минута, две, пять и наконец на седьмой минуте Герой сама соизволил раскрыть глаза.
— Я не знаю, что это, но точно не демоны. Они ушли в лес и двигались на север, вглубь королевства, но потом резко повернули туда, где мы оставили основной отряд.
— Ваша проницательность как всегда не знает себе равных, Герой-сама, так где же они сейчас?
— Я не знаю, я смог заметить только остаточный след незнакомой энергии…
После объявления тревоги в караване начались достаточно интересные пертурбации: фургоны из вытянутой линии оперативно собрались в явно отработанное построение, воины доставали красные кристаллы размером в два кулака взрослого мужчины в замысловатой стальной оправе и размещали и на внешних бортах внешнего ряда повозок.
Визуально ничего не изменилось, но суккуба чувствовала, как вокруг образовалась невидимая стена из крайне плотной и агрессивной энергии. Скорее всего попытка пройти через такую защиту могла моментально ее убить, а кого нибудь посильнее ощутимо замедлить и заставить потратить немало сил на защиту.
Фургоны служек и свиты Героя были размещены в глубине импровизированного лагеря. Ближе к краям гвардейцы. Под зычные приказы офицеров кто-то грозно стоял у энергетической границы, кто-то в группах по пять человек спокойно проехал сквозь нее (То есть людей и лошадей эта штука не трогает?) Немалая часть осталась отдыхать или помогать слугам с обустройством лагеря. Никакой тревоги и напряжённости, только отработанные не один раз действия.
О том, что сегодня они уже никуда не поедут уверены были все.
Авантюристки тоже воспользовались возможностью размять ноги. Вскоре отправленные в ближайший лесок слуги вернулись с охапками пищи для грядущих костров, что позволило заняться приготовлением ужина.
Эксперимента ради Гене попытались скормить немного сыра и вареных овощей. Результат ожидаемый — ящер в великим презрением выплюнул несусветную гадость и посмотрел на них крайне осуждающим взглядом.
В целом, атмосфера за костром была вполне живая и веселая, ровно до того момента, пока к ним не решил подсесть пожилой мужчина весьма внушительных габаритов с суровым лицом и аккуратно стриженой бородой.
— Жрете значит, нелюди? — раздался с усмешкой его тяжелый хриплый голос.
— Да ты совсем оНяНел старый Мяурдун! — самая миниатюрная из авантюристок возмутилась так, что частично потеряла дар человеческой речи, — ни здрасте, ни досвиНяния, только к костру подошёл и уже нЯезжаешь? Думаешь, пока принцессы нет тебе все дозволено?