Подход с позиций риторического рационализма и риторического универсализма предопределяет то. что каждая тема становилась почти неисчерпаемой. Поэт вынужден вновь и вновь возвращаться к. казалось бы, уже сказанному. Одна и та же тема бесконечно варьировалась, представала в разнообразных словесных формулировках. Мозаичным методом Симеон Полоцкий создал картину мира, охватывающую вопросы мироздания, вероучения, догматики, морали. Все это направлено к тому, чтобы научить человека «заповеди тощно соблюдати» (« Апостоли», «Апостоли и пророци») и «стяжать страну невечерня света». «Вертоград многоцветный» — это крупная форма христианско-дидактической поэзии.
Концепция вырастает по мере чтения произведения подряд, в его полном объеме. Становится очевидно, что «есть целое, причем целое, раскрывающееся в огромный мир по содержанию и открытое по форме, и вот с этим целым (...) сопрягается в первую очередь каждое стихотворение»[38]. Но в окончательной редакции текста принадлежность стихов к целому не столь очевидна, она скрыта за внешней формой: стихи, расположенные в алфавите их названий, производят впечатление поэтической россыпи, и всякое отдельное стихотворение «переводится в совсем иной план, ставится на почву иных основополагающих аксиом»[39].
Прихотливая организация книги затрудняет восприятие ее как целостности. И. П. Еремин писал: «Этот беспримерный — в русской поэзии — стихотворный музей Симеона Полоцкого так велик и экспонаты его так моногообразны, что нельзя не пожалеть об отсутствии путеводителя по нему, каталога»[40]. Теперь можно с уверенностью утверждать, что такой «путеводитель» есть, и автор его — сам Симеон. Для реконструкции поэтической логики и внутреннего духовного единства «Вертограда» первостепенное значение имеет остававшийся совершенно неизученным первоначальный вариант произведения, сохранившийся в авторской рукописи.
Благодаря тому, что данная рукопись «Вертограда» является первым авторским опытом, открывается редкая возможность проникнуть в творческую «лабораторию» поэта XVII в. — случай почти исключительный, с которым может быть сопоставлено только изучение знаменитого «Жития» Аввакума по двум автографам-вариантам. В рукописи А перед нами впервые раскрывается последовательность работы над произведением: проясняется, что к писанию «Вертограда» поэт приступил как к созданию новой книги, которую с самого начала воспринимал как целое, расширяя впоследствии основной корпус старыми, ранее написанными стихами. Здесь же Симеон решается на кардинальное изменение первого типа текста и реорганизацию его в соответствии с новым принципом, которая и осуществилась по воле автора в писцовых списках.
Последовательно изучая текст автографа, мы как бы вметс с автором проделываем тот путь, который привел его к формированию этого беспрецедентного в русской литературе жанра-феномена, какой являет «Вертоград» в своем окончательном виде. Кроме того, автограф содержит обширную правку, обильные вставки на полях, и поэтому исследование его позволяет во всем объеме представить работу Симеона над текстами стихов: и авторедактирование, и сотрудничество поэта с его учеником и душеприказчиком, поэтом Сильвестром Медведевым.
Самое важное состоит в том, что в автографе более явственно проступает суть поэтической логики и системы произведения. «Вертоград» по автографу не тождествен «Вертограду» окончательного вида. Изучение авторской рукописи позволяет понять художественный мир книги как внутреннее духовное единство. Здесь открывается особая многомерность поэзии «Вертограда» благодаря тому, что гораздо более очевидна соотнесенность каждого отдельного стихотворения с целым, а часто и между собой. В автографе стихи читаются иначе, чем в алфавитной композиции окончательного текста, где на первый план выдвигается самостоятельность, суверенность, а вместе с тем и самоценность каждого отдельного воспринимаемого стихотворения. Из авторской рукописи отчетливо видно, что Симеон писал не сборник стихов, а единую книгу. Читая здесь стихи по порядку, мы убеждаемся в существовании созданного поэтом, а затем им же перестроенного на новых основаниях большого художественного контекста. Именно автограф открыл перспективы для установления генезиса текста и более полного выявления использованных поэтом источников (см. исследование и комментарий А.Хипписли в настоящем издании). Изучение художественного контекста автографа приобретает поэтому решающее значение как для реконструкции концептуального содержания произведения, так и для понимания творчества Симеона и его мировоззрения вообще.
38
А.В.Михайлов. «Западно-восточный диван» Гете: Смысл и форма / / Иоганн Вольфганг Гете. Западно-восточный диван / Изд. подг. И.С.Брагинский, А.В.Михайлов. М.. 1988. С. 636.