Но тишина спокойно дремлет
Усталая и я один
И лишь портрет тоскливый внемлет
Как тянется холодный сплин.
Но ночь входящая затворит
Заботливо и тихо дверь
И я забыт в гробнице горя
Твержу обманное: – Не верь!
Но сердце знает безнадежно
Как равнодушна тишина
Как тихо и легко, и нежно
Душа к тоске пригвождена
Валерию Брюсову
Когда душою угнетенною
Владеет сон людских речей,
Какою песнью благовонною
Тебя приветить мне милей!
Но в зала прелести размерные
Ты появляешься – ничей
В неуследимые, неверные
Мельканья взоров и огней.
И остро резок лоб морщинистый
Скулы безумный поворот: –
И ты уже над влагой тинистой
Над зыбями запевших вод. –
Сжимают четко руки тонкие
Здесь летопись судьбы твоей;
О, эти строки медвозвонкие,
Рыданья родины моей!
И – после тяготы томительной,
И переменчивых сует –
Своею влагою целительной
Ты указуешь грани бед.
И голос предостерегающий,
Прельстительные вызвав сны,
Встает как призрак быстротающий
Неизреченной тишины
Музыка и поэзия
Э. К. Метнеру
I
Da la inusique avant toute chose…
Спокойным и коротким жестом,
Простясь с холодным жизни сном,
Он взмахивает над оркестром
Своим пылающим жезлом.
Как птиц испуганная стая,
На мерный отвечая зов, –
Как неожиданная стая,
Как стая быстрокрылых сов;
– К садам шумящим Ханаана,
В богоуказанный предел! –
Непостижимого тумана
Расторгнуть гибельный раздел!
На кручах огневеет посох,
Парит восторженный тимпан:
Почий в ее безумных косах,
Недостижимый Ханаан!
…Спокойным и холодным жестом,
Простясь с мгновенным жизни сном
Застыл над замершим оркестром
Он с амарантовым жезлом
II
De la Poesie apres toute chose…
Сей – немятежный, обычайный
В своем походном сюртуке:
И неописанная тайна
Опять в измученной руке.
На солнца мертвенные нивы
Покинув жизни жемчуга,
Ты видел, милый, горделивый,
Те – совершенные снега!
Довольно! жизни багряница
Копьем суда поражена,
Его победная десница
Над ней как тень вознесена.
Орел! ты нежными словами
Свой изукрасил дымный крест;
Твое зализывает пламя
До серебристых кротких звезд;
Прости желанная свобода,
Иной нам блещет огнецвет:
Улыбкой страстною природа
Тебя приветствует. Поэт, –
Нам лишь тебя хвалить прилично,
Когда престанем землю влечь
Лишь ты навеки гармонична,
Поэта медленная речь
К портрету Ф. И. Тютчева
Горделивый и свободный,
Чудно пьянствует поэт!
Вы, древле пламенные мифы
Души светили горний снег!
На склоне италийских нег,
Каких не ведали калифы,
Возрос и в ясный прянул день
Такой напев высокопарный!
В небес громаде лучезарной
Ты, дням ревнующая тень,
Ширяясь и над нами нынче
В лучах стареющих зениц –
И под оплотами границ
Как искусительный да Винчи; –
Подъяв неведомый венец,
Ты бросила в истомы света:
Непокоренного поэта
Неизгладимый образец
Бегство
Кляни свой меч, оратай – плуг,
Кисть и цевницы отзвук вялый;
Но близок неизменный друг, –
Мужайся, путник запоздалый;
Над Пушкиным летят века,
Летят – погибнуть в бездне цельной:
Так опечалена строка,
Так близок холод запредельный!
И жизни тусклые черты,
И миг жестокий упований –
Пойми, прости – и ты, и ты,
Любимец призрачных скитаний.
Вновь от зеленых, влажных пущ.
Бросая шумный лес весенний –
Гудящий пронесется хрущ
В дремот лепечущие сени.
Летят, летят, – поют века
Над Пушкинскою вышиною:
Приветственная их тоска
Бессменною горит зарею.
– Весной и ты, простясь, уйдешь
Искать хоть признака живого;
И в странствие с собой возьмешь –
Языкова и Коневского