Неистово и буйно бел
Меч струй взрезает черноземы,
И цветик белый полетел
Без страха в смертные истомы, –
А там в платиновый предел
Возносят ликованья громы –
И весел бьет гремящий дождь
В стволы мерцающие рош.
И струйка тонкая бежит
Змеей по темным буеракам,
И молния вдали сгорит
Разоблачающим призраком,
Пронзая горний белый скит
Своим эфирно белым знаком,
Бросая свой блестящий меч
В земную тягостную сечь.
А там – блистает; – снова ты,
Полоска синяя лазури!
Родные, сладкие цветы,
Вы – пасынки огня и бури, –
Лазурь! лазурь! мечта мечты,
Ты ясная, как на гравюре,
Прийди и душу успокой,
Когда мятется сильный бой
1912
Красная Поляна
Рассвет
Откройте, откройте и не бойтесь, – хорошие, радостные вести!
И тайно мучили стены!
Мой взор, мой страстный взор
Вотще искал перемены,
Расстилая расшитый ковер;
Вотще о милой я плакал
И сердце разрывал!
Засов угрюмо звякал
И крепко меня запирал.
Воздвигались замки, озера.
Кладбища, равнины, поля –
Я светлого жаждал спора
С тобой, с тобою, земля. –
Но призрачной ты представала
И, краткий сон лепеча,
Ты тушила, ты избывала
Два дрожащих луча.
Теперь я пришел к порогу
В неродимой, чужой стране:
И кто мне предскажет дорогу,
Кто светлый явится мне?
…Повиснув облаком тонким,
Вручаешь дрожащий свет,
Мечом рассекаешь звонким
Мое сердце, даришь обет.
Я верю в новые годы,
Я их давно предсказал;
Отрекшись от темной свободы,
Я странный зов услыхал.
И теперь – слепец я счастливый! –
Бреду на свирель твою; –
Неволей моей горделивой
Живу, люблю и пою
Сад
Вот Маша Штальбаум, дочь очень почтенного советника
Не проснется, не услышит
Старый сад,
Лишь земля стыдливо дышит,
Звезды яркие горят.
Радость в сердце милом, старом,
В тихой звоннице звонит,
Стелется весенним паром
И тропинками бежит.
На траве седой сияет
Серебристый лед,
Ясный месяц освещает
Той дорожки поворот.
И бросает на ограду
Живоносные лучи, –
Проходи теперь по саду.
Улыбайся и молчи.
И трепещущей рукою
Ручку милую обняв,
Ты или тропой одною
Меж снегов и мертвых трав.
А весна – бежит, играет,
Примечает жемчуга,
Смертной ласкою ласкает
Истомленные снега
И подснежники роняет
На поемные луга
Март 1912
На завтра
На завтра темный день настанет
Спокойно молвит: – навсегда…
В туманы утренние канет
Моя певучая звезда;
И пыльный путь полями ляжет,
Маня угрюмой чередой,
И сердце ничего не скажет
Над бедною моей звездой.
Пространства пробегая мерно,
Поля мои, мои леса,
Ты позабудешь, легковерно
Мои цветущие небеса;
И позабудешь, как забыла
Мою ночную тишину,
И все, что плакало и было,
И пело пенную волну.
Леса мои! мои поляны!
Зеркальная моя вода!
В туманы завтра нежно канет
Моя единственная звезда.
Покинув горизонт хрустальный
И сердце преданное ей,
Уносится – скорей, скорей –
В час незабвенный,
в час печальный
Красная Поляна,
13 июня 1912
Жизнь
Жизни я служу, а существам не верен.
Когда любовь торжествовала
Над помраченною душой,
Ты, жизнь таинственная, знала
О грани чудно роковой.
Но сном глубоким, непробудным
На краткий час поражена,
Когда желаньям безрассудным
Открылась новая страна, –
Ты все ленивые заботы
Холодной казни обрекла,
Все сердца робкие полеты
Своими снами нарекла,
И мне с улыбкой предрекая
Благословенный край отцов,
Ты не ответила, мечтая,
На замирающий мой зов,
И, плаватель неосторожный,
Покинув сень родимых скал.
Тебе мой жребий невозможный
Я, уплывая, обещал,
И вот разбит челнок мой милый
И ты одна не прокляла,
Покинутого навестила
И утешала, как могла