И мы простим ему печаль
Отчаянье и слезы; –
Как вам с тобою было жаль
Потерянные грезы!
Ласкает и палит июль
На вашем платье гарус…
Пожалуйста! возьмите руль
И натяните парус
Сказки
«И воскликнул: – О, небесное, божественное существо… – и проч.»
Мы рассказывали сказки,
Два поэта – ей одной,
И красавицы смеялись
Над затеей неживой.
Каждой золоченой фразой
Мы напоминали ей,
Что мы отданы навеки
Кругу блещущих цепей.
Как сияет цвет счастливый,
Как полдневная звезда, –
Так приветливо девица
Улыбалась нам тогда.
Мы не знали где ей будет
Богомольно отдохнуть
И зачем ей жизни хладной
Дан неизгладимый путь,
Но прочли в очах спокойных!.
Наши верные мечты
Мертвый и холодный трепет
Несказанной пустоты. –
Но мы знали, что героям
Только радость – умирать
И мы бросились спокойно
В омут зыбкий – просиять!
И хотя мы вспоминали
Будущего весь черед,
Мы не верили, что сердце
День таинственный сожжет,
Что и ей, колдунье нежной.
Страстный будет день сиять,
На лицо ее положит
Мертвую свою печать.
Два поэта – только сказки
Мы рассказывали ей;
Нам блистали арабески
Легких завитых кудрей.
И нежданной похвалою
Нас приветил не один,
Пробегавший легкой тенью,
Взор насмешливый мужчин,
А когда мы уходили.
Вспомнили мы о другой,
Чья свобода, чье мученье
Вянут розой неживой
Мгновение
…На миг очарованьем,
На краткий миг была мне жизнь моя
Были речи смутны и спутаны
И, смутясь – я умолк;
Были плечи ее закутаны
В нежный, черный шелк,
Но она голубыми взорами
Мне сказала (любовь моя!):
Что жалеет и любит укорами
И не жаль ей ее бытия;
И биеньями благодатными
Сердце билось и пело мое –
И не мог ей словами понятными
Я сказать, что люблю ее
Смятение
Играет солнце мятежно
В лазури огневой;
Но она улыбается нежно
На голос неявный мой.
Как там закатные трубы
Гремят, приветствуя ночь;
Но морские эти губы
Отходят так тихо прочь.
И вновь буреносные луки
Взрывают облачный стон;
Но она поднимает руки
И мир как легкий сон.
Тебе, время, не измерить
Безумья моего:
Ты не можешь поверить
Что она лишь и я, и вокруг – никого
Сон
И. М.
Yadwigha dans un beau rive
Я смущен сомненьем нежданным:
И мне надо ли верить ему?
Убаюканным, обаянным
Уплывать в ревнивую тьму –
– Ты – мне плот помогала строить.
О, богиня богинь, Калипсо…
(Пожалуйста, посмотрите эту картину
Анри Руссо.
(Вы знаете, я опечален,
Что должен был так написать
Но от этих цветущих развалин
Разве можно мне убежать!)
Ты – теперь на воздушном ложе,
А вокруг: такие цветы
Разве кто нибудь, кто нибудь может
Быть такою счастливой как ты!
Нс чудесная ль пела нам книга,
Как брели мы, дети равнин, –
Оглянись, оглянись, Ядвига,
Это я, забытый твой сын.
Я пришел в незабвенные кущи
Петь одной богине хвалу;
В голубые Ашатии рощи.
В дорогую желанную мглу. –
Мне крылатые райские розы
Обнимая, целуя, любя, –
Говорящие птицы и розы
Обещали, обещали тебя.
Затомись ты, душа огневая.
На высокий на счастливый бой –
Громовержца, властителя мая
Повстречая удар золотой
Совет
Je voulus l’embrasser pourlui termer la bouche. mais elle me bouoait encore
В морозный день благослови
Камина быстрые блистанья.
Капризный взор останови
И погрузи его в пыланья.
О, взоры светлые твои
Достойны стен церкви Сикстинской!
Одна: – перед тобой Виньи,
И Обиньэ, и Баратынский.