Экспериментальный образец Ми-28 совершил первое висение 10 ноября 1982 года, а первый полет — в декабре 1982 года (летчик-испытатель Г.Р. Карапетян, штурман-испытатель В.В. Цыганков).
Для выбора оптимальной концепции нового эффективного боевого комплекса XX–XXI вв, каким должен был стать боевой вертолет Ми-28, перед началом проектирования на МВЗ им М.Л. Миля были проанализированы различные схемы вертолетов, причем акцент делался на такие аспекты, как: аэродинамика и прочность; бронирование и боевая живучесть; применяемые средства спасения; вооружение; маневренность; авиатранспортабельность; экспортный потенциал; возможность применения узлов и агрегатов разрабатываемого вертолета для модификации авиационной техники, находящейся в эксплуатации (принцип обратной унификации), с целью снижения общих затрат на производства и эксплуатацию; количество членов экипажа и их размещение. Необходимо было выявить все достоинства и недостатки каждой из рассматриваемых схем вертолетов.
При создании вертолета Ми-28 был учтен и осмыслен весь богатый опыт боевого применения вертолетов. Ми-28 должен был удовлетворять следующим требованиям:
— полеты вертолета в районе боевых действий должны выполняться на предельно малых высотах. Только в этом случае вертолет имеет шансы выжить в боевых действиях высокой интенсивности;
— высокие летные характеристики и маневренность должны обеспечивать вертолету эффективное применение на любом театре военных действий (ТВД) в течение всего срока службы;
— вертолет должен обнаруживать и уничтожать цели (в том числе современные бронированные) в кратчайшее время с помощью прицельных систем и систем вооружения с высокой разрешающей способностью и мобильностью, точностью и мощью;
— вертолет должен обладать высокой боевой живучестью при попадании в него пуль и снарядов стрелкового оружия и малокалиберной зенитной артиллерии, представляющих основную опасность при полетах летательного аппарата на предельно малых высотах;
— вертолет должен размещаться в транспортных самолетах Ан-22 и Ил-76 с минимальной разборкой, то есть обладать высокой авиатранспортабельностью. В этом случае вертолеты могут быть доставлены в районы боевых действий в кратчайшие сроки;
— система спасения должна обеспечивать экипажу выживание без покидания вертолета при его аварийном приземлении с перегрузками и скоростями, значительно превышающими нормальные. Для быстрой эвакуации экипажа вертолета, совершившего аварийную посадку на поле боя, должен быть предусмотрен специальный отсек (такое конструктивное решение, естественно, приводит к некоторому увеличению массы и размеров вертолета). В этом случае потребность в специальной аварийно- спасательной службе значительно уменьшается. Это особенно важно потому, что помощь специальных служб в условиях боя, как правило, запаздывает;
— время и трудоемкость оперативных видов обслуживания вертолета (предполетная подготовка и подготовка к повторному вылету) должны быть минимальными;
— вертолет должен обладать возможностью действовать в отрыве от аэродрома базирования (естественно, с дозаправкой топливом и подвозом боеприпасов) в течение длительного времени, то есть обладать способностью автономного базирования;
— системы и агрегаты вертолета должны быть максимально унифицированы с системами и агрегатами вертолета Ми-24 (принцип обратной унификации).
Вопрос боевой эффективности вертолета Ми-28 — очень интересный и сложный, стоящий отдельного обсуждения. Отметим здесь лишь то, что вертолет может стать высокоэффективным интегрированным боевым комплексом только тогда, когда он как летающая платформа (носитель оружия) и установленный на нем комплекс вооружения будут удовлетворять определенным требованиям. Если хотя бы Один из компонентов комплекса (сам вертолет как летающая платформа или вооружение) не соответствует этим требованиям, то вертолет (как интегрированный боевой комплекс) не будет иметь высокой боевой эффективности. Отечественный и зарубежный опыт показывает, что за срок службы боевые вертолеты неоднократно модернизируются. Чаще всего кардинальная модернизация касается пилотажно-навигационных комплексов и комплексов вооружения. Поэтому исходя из критерия «стоимость- эффективность» концепция и облик вертолета, закладываемые еще на стадии проектирования, должны обеспечить ему высокую эффективность как летающей платформе — носителю оружия в течение достаточно длительного времени без проведения модернизации.
Ми-28 в первом полете
Первый опытно-экспериментальный образец Ми-28
Не будем приводить описание комплексов вооружения, БРЭО, обзорно-прицельных систем, обеспечивающих круглосуточность и всепогодность применения вертолета, и т. д. Остановимся на некоторых конструктивных решениях и концепциях, реализованных на вертолете Ми-28 и характеризующих его только как летающую платформу; на тех особо важных фундаментальных требованиях к боевым вертолетам, которые еще в 70-80-е годы прошлого столетия были признаны как аксиома практически всеми вертолетостроительными фирмами мира, имеющими опыт создания боевых вертолетов. Как выяснилось, эти фундаментальные требования не подвержены влиянию времени. К ним относятся: необходимость выполнения полетов на предельно малых высотах; состав экипажа и его расположение в кабине (кабинах) вертолета; авиатранспортабельность; боевая живучесть, выживаемость, маневренность; стрелково-пушечное вооружение и его подвижность; система спасения экипажа.
Предварительный макет Ми-28
Макет винтокрыла Ми-28
Весь предыдущий опыт боевого применения вертолетов в локальных войнах (в особенности таких затяжных и интенсивных военных конфликтах, как Афганский и Ирано-Иракский) позволил сделать следующие выводы:
— вертолеты на современных театрах военных действий, насыщенных высокоэффективными средствами ПВО, должны летать на боевые задания в так называемом «коридоре безопасности» (КБ) на предельно малых высотах (ПМВ), Н = 5-15 м;
— возможен принципиально новый вид боевого применения вертолетов — воздушные бои между ними;
— практически всегда в боевых условиях эксплуатация вертолетов происходит с выходом за пределы ограничений по перегрузкам, углам крена и тангажа, максимальным скоростям полета, углам скольжения и некоторым другим параметрам;
— из-за специфики боевого применения вертолетов на предельно малых высотах (пилотирование с одновременным поиском и уничтожением целей), высокого уровня линейных и угловых ускорений летчик испытывает высокие физические и особенно психофизиологические нагрузки. Работа на этих высотах характеризуется большим дефицитом времяни.
Позже верность этих выводов подтвердили государственные испытания боевых вертолетов Ми-28 и Ка-50, а также тендерные испытания Ми-28, прошедшие в 1995 году в Швеции. Эти испытания, проводившиеся в условиях, максимально приближенных к боевым, с использованием современных средств ПВО стран НАТО, позволили установить:
— при действии вертолета на ПМВ (Н=5- 15 м) вероятность его поражения практически сводится к нулю (из 28 случаев вертолет был обнаружен средствами ПВО только один раз, причем в течение времени, недостаточном для реакции систем ПВО);
— при действии вертолета на высотах более 15 метров он обнаруживался и поражался с высокой вероятностью (приблизительно 85–90 %) на дальностях 5-10 км, то есть на предельных дальностях применения ПТУР.
Оказалось, что, с одной стороны, выполнение стандартных координированных маневров * в вертикальной плоскости (горки, боевые развороты, повороты на горке и т. д.) не только с максимальными, но и с гораздо меньшими перегрузками приводит к выходу вертолета на высоты более 15 м на время, вполне достаточное для его поражения современными средствами ПВО. С другой стороны, стандартные маневры в горизонтальной плоскости с предельными значениями крена хотя и не увеличивают высоту полета, но значительно ужесточают требования к точности пилотирования: на постоянных высотах полета в «коридоре безопасности» минимальное расстояние от концов лопастей до земли существенно уменьшается, что может привести к катастрофе.