— Фарфор, какое это чудо!
И европейцы, все в причудах,
На родину его съезжались
В миролюбивейший Китай...
...господь бога мать нехай, —
приписал Сережа последнюю строчку, являющуюся излюбленным выражением дедушки Бори, придав творению, одновременно, рифму и философский смысл. Кроме того, радостно сообщил, что образ европейца, увешенного причудами, ему явно по душе.
Когда Сергей закончил обучение в ВУЗе, он сразу пошел работать в НИИ. Из его рассказов о своей работе можно было сделать вывод, что этот научно-исследовательский институт является большим увеселительным заведением, в котором работают исключительно клоуны и юмористы. Однажды летом к ним в институт пришла телеграмма с запросом с большой стройки на Урале. Это была просьба выслать на строительство государственного масштаба нескольких инженеров-сварщиков. Но лето — пора отпусков во все времена, и в тот момент в Москве, в их НИИ, на своих рабочих местах оказались только два инженера по сварке. Причем, у одного из них фамилия была — Татарин, а у другого — Пеший. Обычные и весьма распространенные фамилии, но в результате всех вышеизложенных обстоятельств на свет родилась нижепредложенная телеграмма:
ОТВЕЧАЯ ВАШ ЗАПРОС ПОВОДУ ИНЖЕНЕРОВ СВАРЩИКОВ ВЫСЫЛАЕМ ВАМ ПЕШЕГО ТАТАРИНА
А еще у них на работе был мужчина, носящий простую украинскую фамилию — Бать, и молодая симпатичная женщина с обычной армянской фамилией — Анхачикян. То ли они работали в одном секторе, то ли в одном отделе, но однажды случился не совсем простой и далеко не обычный диалог по телефону:
— Алло, позовите, пожалуйста, к аппарату Анхачикян.
— Ой, вы знаете, к сожалению, Анхачикян и Бать увезли на машине...
А еще у них там был общественный работник. Очень активный. Как-то раз он подошел к Сергею и сказал:
— Слушай, такое дело, ты вот человек одаренный, стихи даже, говорят, сочиняешь. Скоро у нашей Анны Ивановны — юбилей, надо что-нибудь присочинить, а у меня проблемы с рифмами. Давай так сделаем: я буду сочинять первую строчку, а ты вторую, ну в рифму значит. Я уже и начало придумал — Анну Ивановну мы знаем давно...
С тех пор у неразлучных братьев появилась новая увлекательная игра. Они сочиняли только нечетные строчки бесконечной поэмы про Анну Ивановну. Например: Анна Ивановна нам мать и отец... Или, наоборот, тоже хорошо: Анна Ивановна — отец нам и мать... Еще сильный был вариант: Анна Ивановна, ты нас не балуй... Или вот, лирическое отступление: без Анны Ивановны рутина и скука...
Великий Русский язык. Прости меня убогого, что я так издеваюсь над тобой. Ты — красивый и многогранный, а я уродливый и ограниченный. Я не знаю тебя, как хотелось бы мне, и потому боюсь тебя и уподобляюсь прыщавому юнцу, дергающему за косичку приглянувшуюся девицу.
Продолжение 2 части
Вернемся, однако, в 1992 год. Итак, Макар остался один на диком рынке развивающегося российского капитализма. Из товаров, имевшихся у него тогда в наличии, конкурентноспособным к реализации являлся лишь французский шампунь в наборе с кондиционером. Доблестный Генерал сложил тюбики с заморской продукцией в свой огромный старенький рюкзак и, заготовив рекламную речь, отправился в пеший поход, так как автомобиля у него тогда еще не было. Он примитивно обходил все подряд коммерческие ларьки, заглядывал в окошки и, растянув благожелательную улыбку на своем, осунувшимся от непомерной тяжести лице, радостно тараторил примерно следующее:
— Имею честь предложить Вам праздничный французский набор, состоящий из шампуня и кондиционера. Этот шампунь обладает многочисленными лечебными свойствами, укрепляет волосы и устраняет перхоть. Кроме того, это великолепный подарок к новому году, кстати, по весьма умеренной цене.
Все это он говорил, как бы переводя непонятный текст, имеющийся на тюбиках на французском языке. Артистический талант Макара обычно вызывал ответную благожелательную улыбку на лицах изнуренных продавцов палаток и они, как правило, покупали набор, но только один, видимо, просто для себя. А неутомимый Генерал наматывал пешком километр за километром с полным рюкзаком французской смеси, чтобы реализовать за день около двадцати наборов, чего хватило бы, в смысле прибыли, на прокормление немногочисленной генеральской семьи.
Наконец, в один прекрасный день его занесла нелегкая на Всероссийский Выставочный Центр, тогда еще ВДНХ, где коммерческих палаток было тоже предостаточно. В первом же киоске, куда Макар заглянул со своей пресловутой рекламной речью, он на свою удачу нарвался не на продавца, а на хозяйку. Женщина лет сорока пригласила его пройти внутрь, а сама принялась заинтересованно разглядывать красивый тюбик с шампунем. Так как Макар не успел изначально досказать свою сказку про белого бычка, он решил, что теперь самое подходящее время — это сделать. Итак: