Выбрать главу

— Имею честь предложить праздничный французский... лечебный... перхоть... к новому году...

— Что вы мне, молодой человек, лапшу на уши вешаете? Я прекрасно знаю французский язык, дайте мне спокойно дочитать.

Макару подумалось, что он попал впросак, потому что он совсем не знал французского языка, а речь составил, что называется, от балды. Однако все оказалось не так плохо, потому что многоопытная дама, дочитав, купила у Генерала все наборы, которые у него были с собой, и поинтересовалась, есть ли еще. Макар сказал, что есть, сколько угодно, и обещал завтра принести, хотя, как назло, это были последние запасы из тех, что хранились у него дома. Радостный, как идиот, он летел через весь город на склад, памятуя, что там неделю назад он видел великое множество коробок с этой продукцией. Вот она удача, вот она награда за бесчисленные километры, которые он прошел с огромным рюкзаком на плечах, в условиях холодной зимы. Однако на базе его ждала опечатанная дверь и горестное сообщение о том, что склад пер-ехал в неизвестном направлении.

Дорога домой показалась Макару нескончаемой, еще полчаса назад он был самый счастливый человек на весь вагон метропоезда, а сейчас, наверное, самый несчастный на весь орденоносный московский метрополитен.

...То заснешь, то проснешься,

Рот разинешь, зевая,

Бог с ним, вместе с тобою, головами кивая,

Дрыхнут сто человек, кто не спит — тот читает,

Полусонными ловит глазами

Лицемерные строчки газет

Болт забивши на качку,

на скачку,

на тряску

и мигающий свет.

Скоро будет суббота, финиш нудной недели

Твое время — то ползет еле-еле, подчинившись огней суете,

То, как поезд, считающий ребра тоннеля,

С лязгом мчит в темноте.

Задолбала нищета

Стоп машина, разбежались с шипением двери

Ни о чем не мечтаешь, домой лишь добраться скорей

Эскалатор, словно серый хребет непонятного зверя

Всех выносит наружу, под свет фонарей

...Так вот ты и живешь, так и ездишь, зевоту скрывая,

Подчиняясь любой суете

А раздолбанный поезд, младший брат разбитного трамвая

Все бежит

и бежит

и бежит

В темноте.

За-дол-бала нищета.

Почему денег всегда не хватает? Почему? Почему человек всегда завидует окружающим, друзьям, родственникам, соседям? Вот так, стремишься к финансовому благополучию, стараешься, напрягаешься, надрываешься, чтобы когда-нибудь ухватить-таки за хвост ускользающую птицу-удачу. Вот, вроде, уже поймал. Ан нет. Она опять упорхнула в неизвестном направлении, оставив в твоей руке лишь пролинялое перо своего обтрепанного хвоста и возможность созерцать свое некое подобие спины, или чуть ниже, что точнее. А ехидно усмехающаяся старуха-нище- та так и плетется вслед за тобой, приговаривая, что никогда тебя не покинет, не оставит в одиночестве. Задолбала старая, задолбала. Однако вечером дома Макара ожидал телефонный звонок. Звонил его старый приятель и предложил поработать на фирме по недвижимости. Так как других вариантов на данном этапе у Макара не было, да и в перспективе решения своей жилищной проблемы, в общем, он согласился. И правильно сделал. По крайней мере, впоследствии, он об этом решении никогда не жалел.

В то время наш доблестный и неотразимый Генерал уже успел обзавестись семьей. О его молодой жене, уважаемый читатель, я обязательно расскажу позднее, а пока Вам придется воспринимать ее как некое безликое существо, в меру злобное, но сексуальное.

Поначалу Макар, расписавшись со своей супругой, стал жить с ней на квартире своей матушки. Однако не прошло и полгода, как стал потихоньку вырисовываться некий антагонизм между мамой и женой. И так как других лучших вариантов не было, молодые супруги переехали жить в уже знакомую нам коммуналку на Октябрьской улице.

Надо сказать, что к тому времени, в котором сейчас находится наше повествование, в когда-то густонаселенной квартире осталось лишь два жильца. Один — сосед, другой — Славик, старший из двух дядей нашего генерала. Остальные заблаговременно переехали, кто на новые квартиры, кто на кладбище. Вячеслав Борисович, после смерти своей мамы, сильно опустился. Вам, уважаемый читатель, придется включить максимальные обороты своего воображения, чтобы представить себе эту колоритную личность. Славик, имея почти двухметровый рост, всегда ходил, сидел, лежал как бы по стойке «смирно», как будто имея лыжу вместо позвоночника, за что получил кличку от Макаровских друзей, изредка посещавших мансардную обитель, — «несгибаемый Сталлоне». Сам Сталлоне, кстати, вместо мансарда говорил — мансандра. Так и говорил: