...Когда в начале 92-го года наступил период гиперинфляции, и цены скакали как сумасшедшие, а прилавки магазинов и без того пустые умудрились еще больше опустеть, когда основные продукты питания отпускались по талонам и, отстояв огромную очередь за каким-нибудь товаром, можно было получить его только в строго ограниченном количестве, у Тамары Борисовны спонтанно родилась клевая фенечка про разрезанного сына, которая существенно помогла ей в решении этих проблем.
Дело в том, что, когда Макар проходил службу в армии, он перенес операцию в районе кишечной полости. С тех пор Томочка упорно считала, что ее сыну необходимо питаться только продуктами высочайшего качества и строго-настрого запрещено поднимать тяжести весом свыше одного килограмма. Каждый раз, покупая продукты, она рассказывала продавцам, что у нее дома находится больной разрезанный сын и, в связи с этим, продукты должны отпускаться ей исключительно свежие и в нужном ей количестве.
Томочкины рассказы почему-то производили магическое действие на продавцов, особенно, видимо, смачное выражение «РАЗРЕЗАННЫЙ СЫН», в наборе с измученными материнскими глазами, вызывали, вероятно, в воображении служителей прилавка буквально разделанного на кусочки ребенка, и они шли на поводу у сердобольной мамаши.
Однажды в тот страшный год Макар сидел дома, когда в квартиру ворвалась запыхавшаяся Тамара Борисовна, сообщившая сыну, что она заняла очередь за сливочным маслом, и что отпускают только по пол кило в одни руки, и что после окончания обеденного перерыва в магазине хорошо бы съездить в него вдвоем, чтобы прикупить сразу килограмм желанного продукта. Макар, так как ему делать было особенно нечего, как-то на удивление легко согласился, потом правда пожалел, когда они уже приехали в магазин, и он увидел длинную человеческую «змею» шириной в четыре человека, но было поздно... После февральского морозца несколько банная атмосфера продмага как-то расслабляла, и Макар согрелся и успокоился. Томочка же наоборот была полна энергии. Она неутомимо двигалась в людском потоке, пытаясь отыскать того человека, за которым она заняла очередь и которого абсолютно не запомнила, даже по половому признаку. Поэтому она методично двигалась вдоль очереди, задавая всем подряд один и тот же стандартный вопрос, перемещаясь при этом все ближе и ближе к желанному прилавку и получая от всех при этом приблизительно один и тот же по смыслу ответ, что-то вроде:
— Вас здесь не стояло!
Наконец Тамара Борисовна основательно «докопалась» до какой-то дамочки:
— Ну вот, за Вами я точно занимала! Ну вспомните, пожалуйста, я Вам еще рассказывала, что у меня дома... РАЗРЕЗАННЫЙ СЫН!!! Кстати — вот он! С этими словами Томочка развернулась и уверенно указала на Макара, как на неоспоримое доказательство своих слов, весьма развеселив этим толпу, так как высокого роста розовощекий с морозца Генерал слишком отдаленно подходил под Томочкино описание инвалида. С того случая Макар зарекся ходить с мамой по магазинам, тем более что в скором времени они с Леночкой съехали с квартиры Томочки, да и период инфляции и дефицита повального закончился.
Продолжение 4 части
...Когда стало очевидно, что в сложное нынешнее время специальность инженера-экономиста уже как-то неактуальна, Тамара Борисовна в предпенсионном возрасте пошла учиться. Пошла учиться на курсы бухгалтеров и в принципе довольно успешно их закончила. Но даже с этой дефицитной специальностью, учитывая опять-таки возраст, постоянную работу найти было все же достаточно проблематично. Когда в результате обмена Томочка поселилась на границе леса, то она как-то сразу отдалилась от всех своих родственников и от Макара в том числе. Просто до нее стало далеко ехать, может это было еще связано с определенными транспортными проблемами. Но остался еще телефон в ее арсенале, как средство ежедневного общения. Она звонила своему сыну по поводу и без надобности, потому что услышать голос Макара, даже по телефону, было для нее чем-то вроде глотка воздуха, без которого как известно жить невозможно.
— Алло. Привет, сынок! Ты представляешь, я навела справки, оказывается тот коттедж в лесу, рядом с моим домом, это вовсе не дом престарелых, как мы с тобой думали, а психиатрическая лечебница! Надо же! Я, как узнала, сразу так обрадовалась! И решила сходить туда и поинтересоваться, не нужен ли им бухгалтер (?).