С неоднозначными чувствами покидал он гостеприимную квартиру. На прощанье Коля поведал ему о своем заброшенном земельном участке на окраине Московской области. Посетовав на то, что у них, в принципе, есть куда вывозить детей на природу, на свежий воздух, но это как бы не ЕГО дача, и они там как бы желанные, но все равно — ГОСТИ, а очень хочется чего-то своего личного, пусть даже самого примитивного загородного хозяйства. И Макар с радостью согласился принять участие в освоении Колиного земельного участка. А Николай, в свою очередь, клятвенно заверил Макара, что тот всегда и во все времена будет там самым желанным гостем. И была назначена дата первого дня выезда на природу.
Колин земельный участок представлял собой небольшой кусок лесной чащи, поэтому первым делом предстояло вырубить на нем деревья, и так как других планов на первый вояж не предусматривалось, и новоявленные садоводы не были обременены поклажей, то решено было отправиться туда общественным транспортом, то есть на электричке.
Итак, в один прекрасный сентябрьский денек, приблизительно в семь часов утра, на расстоянии стокилометровой удаленности от столицы нашей Родины, из холодной прокуренной электрички вывалились на пригородную платформу полусонные и слегка подзамерзшие Николай, Макар и неизменный Анатолий Львович. До конечного пункта их раннего перемещения, то бишь до земельного участка, им предстояло еще преодолеть примерно полтора километра по лесу. Совсем забыл про четвертого участника героической экспедиции — легендарного лохматого любимца Николаевской семьи Кабыздоха.
И вот уже квартет первопроходцев, растянувшись по лесной дорожке, держит путь в неведомое. Первым шествует неутомимый Анатолий Львович, за ним следом — его сын Николай, замыкает шествие постепенно просыпающийся Макар. А вислоухий любимец семьи беспрестанно бегает между нашими путешественниками, как бы стараясь траекторией своего радостного бега связать в неразрывную цепочку их троих. Генерал окончательно проснулся и даже начал негромко мурлыкать себе под нос знакомую с детства песенку, стараясь тем самым слегка «подковырнуть» Музыканта:
...Наша служба и опасна, и трудна
И на первый взгляд как будто не видна
Если кто-то (!) кое-где(!) у нас порой (!)
Где-то что-то стырил...
...А задумчивый осенний лес благоухал для них всеми оттенками светофорных переливов в сигаретно-дымном рассветном тумане. Нельзя сказать, что вырубка деревьев доставляла ребятам удовольствие. Коля даже каждый раз громко извинялся перед каждой срубленной им березкой. Что касается Макара, то он аккуратно выкапывал каждую, попадающуюся ему, маленькую елочку и пересаживал ее за границу Николаевского участка и при этом уверял все спонтанное товарищество лесорубов, или товарищество спонтанных лесорубов, что когда елки достаточно разрастутся, то кроной своей основательно прикроют не очень благоприятный вид на громко смердящее неподалеку шоссе. Анатолий же Львович — знатный лесоруб со стажем, рубил деревья в бобровском стиле, точнее сказать, в стиле бобра... Он выбирал для себя ствол помощнее и по кругу подрубливал его на довольно высоком от земли расстоянии, нанося частые короткие удары сверху-вниз и, наоборот, снизу-вверх, как будто затачивал сразу два карандаша.
При этом производительность труда у ребят, по количеству срубленных деревьев, была значительно выше. Зато Анатолий Львович работал без перекуров, а ребята ближе к полудню уже при-лично выдохлись и удобно расположились на поваленном бревне на продолжительный перекур... Тем более, что как нельзя кстати, у Коли в термосе неожиданно вместо чая оказалось красненькое, на вопрос — почему в термосе, он ответил, что это необходимая предосторожность, так как если папа Толя хоть пару раз отхлебнет, то впоследствии вместо вырубки леса он отправится на поиски магазина.
Насыщенный букет запахов, намешанный из сигаретного дыма, дыма от костра, запаха смолы и терпкого аромата красного вина из термоса, действовал пьяняще-успокаивающе. Что же касаемо увлечения табакокурением, то неожиданно выяснилось, что и Генерал, и Музыкант когда-то давно, почти в одно и то же время, сами того не зная, пытались бросить курить или говоря проще — отделаться от этой вредной привычки. И оба, как показало время, безуспешно. Николашу пытался наставить на праведный путь здоровой жизни, естественно, никто иной, как Анатолий Львович. То было во времена самого начала кооперативного движения горбачевской перестройки, когда многочисленные кооперативы по всевозможным услугам рождались повсеместно, как грибы после дождя. Реклама одного из таких заведений и покорила сердобольное сердце Анатолия Львовича. Система излечения, в Колином случае, основывалась на проведении сеанса электротерапии, перед которым необходимо было воздержаться от табакокурения в течение долгих двенадцати часов.