— Знаешь, Феликс, — морщась, сказал лейтенант Ф. — Я только-только войну забывать начал, а тут ты, как живое напоминание…
— Ладно, — пожал плечами лейтенант М. — Я пошел. Только поздороваться завернул.
— Встретимся через неделю, — сказал ему вслед лейтенант Ф., и, обращаясь к другу: — Ну, вот, напомнил мне, кто я на самом деле и откуда. Скорей бы этот дурацкий отпуск кончился!
Финансовый крахЧерез неделю лейтенанты Ф. и М. вылетели с военного аэродрома Тузель в Кабул. Там, на пыльной аэродромной пересылке они провели десять дней в ожидании транспорта на Шинданд. Наконец, на десятую ночь, одуревших от безделья, их вывели на аэродром, и загрузили в старый дребезжащий Ан-12, который и доставил лейтенантов в родную часть. Инженер эскадрильи майор Иванов встретил их словами:
— Вот они — десять дней, которые потрясли мир!
У обоих лейтенантов после прибытия были неприятности. Лейтенант М. забыл в Кабуле свой отпускной документ — печати ставили прямо возле самолета, и лейтенант М. вспомнил о своей бумажке, когда самолет уже выруливал на полосу. Финчасть долго не верила, что он прибыл на территорию войны вовремя.
Лейтенант Ф. тоже принял страдание по финансовой части. Он привез с собой из Союза сто пачек фотобумаги. Перед отпуском, будучи в Фарахе, он увидел уличного фотографа с деревянным ящиком на штативе. На вопрос, нужна ли ему фотобумага, фотограф энергично закивал. Теперь, раскладывая пачки на несколько групп — для Фараха, Заранджа, Геришка, Чагчарана, Турагундей, — лейтенант Ф. будучи монополистом, рассчитывал обеспечить себе необходимую сумму для дембеля, который намечался в начале июля (но запоздал на два с половиной месяца).
Смок и Малыш с их морожеными яйцами оказались более удачливы, чем предприниматель Ф. Когда он прилетел в Фарах и нашел фотографа, тот, увидев двадцать пачек фотобумаги, замахал руками:
— Нэт, стока нэ нада! Адын пачка на адын год хватит!
За три с половиной месяца до замены борттехник Ф. смог распространить на всей западной половине Афганистана всего тридцать пачек фотобумаги по символической цене. Правда и этого количества хватило, чтобы окупить все сто пачек. Радовало то, что вслед за ним еще несколько летчиков привезли из отпуска чемоданы с фотобумагой. Потому что борттехник Ф., на вопрос, как идет реализация, неизменно показывал большой палец.
Без хозяинаПока борттехник Ф. дышал воздухом свободы, на его борту хозяйничал борттехник по кличке Шайба. Первое, что сделал Шайба, приняв борт во временное владение, — поставил две бронеплиты перед пулеметом — парашютам, уложенным борттехником Ф., Шайба не доверял. И очень скоро судьба продемонстрировала Шайбе, что он своим страхом спугнул удачу.
Однажды эскадрилью взбудоражила весть, что в Зарандже сбит замкомэска майор У. Он сам вышел на связь через ретранслятор и сообщил, что выведен из строя один двигатель. Срочно снарядили техбригаду, посадили ее на борт № 10, двигатель затолкали на другую машину, пара взлетела и пошла на пределе в Зарандж. Торопились — уже вечерело. На полпути к Фараху увидели, что на дороге стоит разукрашенный автобус, а метрах в ста от дороги — разукрашенная бурбухайка. Стоят и перестреливаются. Завидев летящую пару, враги мгновенно прекратили выяснять отношения и перенесли огонь на вертолеты. В итоге короткого боя у «десятки» был пробит левый пневматик, прострелен соединительный шланг топливопровода в правой стенке салона — пуля прошла через толпу техников, никого не задев, керосин начал хлестать в кабину. Кто-то из техников заткнул дырку пальцем — так и сели в Фарахе.
Доложились на точку: мол, так и так, поход окончился неудачей, шлите пару с колесом для «десятки». Техбригаду перегрузят на другой борт, она полетит дальше в Зарандж, а «десятка», заменив колесо, вернется на базу.
Пару с запчастью выслали.
Когда она садилась в Фарахе, мимо на Шинданд молча просвистела пара из Заранджа. Майор У. тянул поврежденную 33-ю машину одним двигателем, выведя его на взлетный режим. Разрешенное время работы на взлетном — 6 минут, время полета от Заранджа до Шинданда — полтора часа. После такого полета двигатель подлежал списанию. Таким образом, майор У. привел на базу вертолет с двумя не годными к дальнейшей эксплуатации двигателями.
Казалось бы — что за беда, если все остались живы? Однако дознание быстро выявило правду. Майор У. решил поглушить рыбу в речке возле Заранджа. Зайдя на боевой, послал нурсы в реку. Она оказалась не очень мелкой — снарядам потребовалось время, чтобы достичь дна, пробить слой ила и взорваться. За это время вертолет майора У. долетел до места входа эрэсов, и наткнулся на им же учиненные взрывы. Несмотря на уверткуОдин двигатель всосал воду, ил, осколки и захлебнулся.