В этих условиях соосная схема вертолета еще раз доказала свою высокую эффективность. Действительно, отсутствие хвостового винта существенно облегчало пилотирование при порывах бокового ветра, крайне опасного в ущельях. Освещенная солнцем часть склона ущелья активно нагревается, что приводит к возникновению возмущений в атмосфере. Турбулентность или резкий порыв бокового ветра часто заканчивались для Ми-8 и Ми-24 потерей управления, что нередко приводило к летным происшествиям. В горах проявились такие преимущества Ка-50, как высокая маневренность и скороподъемность. Однажды при уклонении от скалы пилот вертолета (бортовой номер 24) превысил все расчетные характеристики вертикальной скорости. Зафиксированная приборами скороподъемность достигла 30 м/с!
Однако проблемы не обошли боевую ударную группу. В одном из вылетов 6 января 2001 года Ка-50 № 25 наносил удар неуправляемыми ракетами с предельно малой высоты по цели, выявленной вертолетом Ка-29. Выполнив задание, летчик почувствовал вибрацию и принял решение приземлиться в Ханкале. При осмотре после посадки было обнаружено повреждение законцовки лопасти. После ремонта Ка-50 № 25 группа продолжила выполнение задач в полном составе.
До 14 февраля 2001 года вертолетами БУГ и сопровождавшими их Ми-24 был произведен 121 вылет (при плане 113) общей продолжительностью более 110 ч. На долю вертолетов БУГ пришлось 76 вылетов (более 63 ч). Больше всего довелось летать в Чечне Ка-50 № 24–36 вылетов, Ка-50 № 25–13, Ка-29 № 35–27 вылетов. Налет летчиков БУГ на Ка-50 составил от 6 до 10 ч. Полеты производились в сложных метеоусловиях, в которых, как правило, во время подготовки в Торжке никто не летал.
Одним из главных результатов эксплуатации боевых вертолетов марки «Ка» стало подтверждение справедливости концепции применения автоматизированных прицельно-пилотажно-навигационных комплексов, снимавших с пилота значительную нагрузку. Опыт боевых действий БУГ в небе Чечни показал, что летчики, несмотря на относительно небольшой налет на Ка-50, быстро адаптировались к особенностям поведения машины соосной схемы. ПрПНК «Рубикон» позволял применять весь спектр бортового оружия в одном заходе.
Исходя из погодных условий и сложного рельефа местности стрельбы проводились с дальности до 3 км как в автоматизированном режиме (наведение оружия с помощью телеавтомата), так и в оперативном. Оперативные режимы применялись в условиях ограниченной видимости и на коротких дистанциях. Стрельба при этом корректировалась по разрывам снарядов. По оценке пилотов, точность попадания неуправляемыми ракетами в ручном режиме оказалась ненамного хуже результатов стрельбы с использованием ПрПНК. По показаниям систем объективного контроля (видеокамер в кабинах Ка-50) и данным наземной разведки, все намеченные цели были уничтожены.
Другим важным итогом действий БУГ являлось подтверждение надежности новой техники при ее регулярном и интенсивном применении. Следует отметить, что группа камовцев оказывала лишь методическую помощь строевому летно-техническому составу, опровергая утверждение о необходимости какой-либо специфической и многолетней подготовки техников для работы с Ка-50. Простоев в связи с отказами техники практически не было.
В условиях боевого применения весьма положительно зарекомендовала себя система «Кабрис». На цифровой карте местности пилот видел и точку нахождения своего вертолета, и положение других машин, и намеченные цели. По оценке командира группы, при незначительной доработке Ка-50 строевой летчик средней квалификации будет способен совершать посадку в сложных метеоусловиях вне видимости земли по информации КАБРИСа.
Несмотря на то, что ограниченное время операции и погодные условия не позволили опробовать все возможные и теоретически обоснованные режимы боевого применения Ка-50 (в том числе знаменитую «воронку»), летчики 344 ЦБП и ПЛС высоко оценили огневые и маневренные характеристики «Черной акулы». Позитивное влияние на моральное состояние летчиков оказывало мощное бронирование Ка-50: пилоты чувствовали себя намного увереннее, ощущение безопасности усиливалось осознанием возможности в экстренном случае спастись посредством катапультирования. К счастью, такой необходимости не возникло.
Не обошлось и без замечаний. По мнению летчиков, следовало внести ряд изменений в размещение и отображение информации на индикаторах в кабине Ка-50, дооборудовать вертолет тепловизионными обзорно-прицельными системами, которые позволили бы совершать полеты ночью, а также изменить алгоритм применения тепловых ловушек, дооснастить вертолет полноценным бортовым комплексом обороны. Следует сказать, что большинство этих требований военных было выполнено после возвращения.
Больше претензий было к Ка-29ВЦУ. Индикатор «Кабриса» в его кабине установили перед штурманом, и летчику приходилось отвлекаться от пилотирования, чтобы на него посмотреть. Кроме того, Ка-29 — машина более тяжелая и, соответственно, менее маневренная и скоростная, чем Ка-50, что в определенном смысле сковывало действия группы. В то же время свою основную задачу — разведку и целеуказание — Ка-29 достаточно успешно выполнял, оказывая, кроме того, поддержку ударным вертолетам огнем неуправляемых ракет.
Однако в целом результаты применения группы в составе двух Ка-50 и одного Ка-29 в условиях реальной боевой обстановки были признаны положительными. После необходимых доработок по выявленным замечаниям подобные группы могли бы существенно повысить эффективность действий войск в зонах локальных конфликтов.
Ка-29
Возвращение Боевой ударной группы из Чечни было почти триумфальным. Весь личный состав группы, — как военные, так и представители ОАО «Камов» — получил различные награды.
По результатам применения боевой ударной группы 20 июня 2001 года командованием ВВС и Армейской авиации был утвержден перечень мероприятий, направленных на устранение отмеченных замечаний. А незадолго до этого, 1 июня, методический совет Управления Армейской авиации Сухопутных войск дал рекомендации о расширении состава БУГ до трех Ка-50 и одного Ка-29, доработке еще одного Ка-50 под требования военных летчиков. В состав группы, помимо Ка-50 № 24 и 25, предлагалось включить вертолет под бортовым номером 23. По такому же образцу было рекомендовано доработать и самый «свежий» Ка-50 № 26, поставка которого с завода в Арсеньеве планировалась на 2001 год. Доработкам предстояло подвергнуть и Ка-29, который рекомендовали оснастить круглосуточной обзорно-прицельной системой «Самшит», оборудовать кабину для использования очков ночного видения.
Основным требованием военных, реально испытавших Ка-50 в бою, было совершенствование алгоритмов управления машиной, создание тренажеров для отработки пилотирования и применения бортового оружия. Насущной необходимостью, по мнению летного состава, стало ускорение работ по вертолету Ка-52 как машине управления боевой группой (вместо менее подходящего для этого Ка-29ВПНЦУ) и разработка наземных средств целеуказания. Часть этих требований была удовлетворена в процессе доработки серийных Ка-50.
Был изготовлен тренажер Ка-50. Однако полная реализация пожеланий армейской авиации оказалась пока, увы, невозможной.
Минобороны не смогло обеспечить финансирование работ по БУГ ни в 2001, ни в 2002 годах, поэтому решение о расширении состава БУГ выполнено не было. После заводских испытаний тренажера Ка-50 заместитель главкома ВВС по вооружению приостановил финансирование и закрыл тему. Появилась новая идея — о «едином ударном вертолете нового поколения», который пообещали создать МВЗ имени М.Л. Миля и завод «Роствертол». Поступило распоряжение, предписывающее БУГ расформировать, а финансирование работ по этой теме прекратить.
Оправданно ли было это решение? В качестве ответа приведем отрывок из соответствующего раздела отчета 344 ЦБП о действиях БУГ на Северном Кавказе:
1) вертолеты Ка-50 и Ка-29 способны в соответствии с утвержденной программой выполнять задачи по поиску и уничтожению заданных целей в условиях горно-равнинной местности днем в простых метеоусловиях при нижней границе облачности 250 м и видимости 2,5 км. Но по своему оборудованию и условиям пилотирования вертолеты могут выполнять задачи и в сложных метеоусловиях;