…В процессе испытаний В-12 продолжал приятно удивлять всех нас легкостью в управлении, управляемостью и устойчивостью. И что самое удивительное, комфортом за счет практически отсутствующих вибраций и шумов — неизменных спутников полетов на вертолетах.
Нормальный ритм работы по программе испытаний был нарушен трагическим известием о скоропостижной кончине Генерального конструктора. Это произошло 31 января 1970 года. Гроб с телом Михаила Леонтьевича был установлен в Панках на бетонной площадке около сборочного цеха, откуда начал свой путь в небо и вертолет- великан В-12. Летчики-испытатели Юрий Швачко и Борис Земсков взлетели с аэродрома Люберцы на вертолетах Ми-8 и Ми-6, а я — на В-12. Мы сделали круг над аэродромом, прощаясь с дорогим нашим сердцам Человеком, Конструктором, Другом. Мы знали: эта потеря невосполнима.
…В конце мая 1971 года нашему экипажу В-12 было поручено принять участие в работе 29-го авиасалона во Франции. Вместе с нами направлялись в Париж вертолеты Ми-8 и Ми-б. Наш маршрут пролегал через Витебск, Вильнюс, Варшаву, Берлин. Западная Германия запретила нам пролет над ее территорией, и из Берлина мы вынуждены были взять курс на север. Перелетев Балтийское море, приземлились в Копенгагене. Затем наш путь продолжался над Северным морем. Как и перед предыдущими нашими полетами в Париж, мы были предупреждены о строгом соблюдении правил полетов: нам был выделен узкий воздушный коридор для полета над Северным морем. Несоблюдение этого коридора, отклонение вправо или влево расценивалось бы как нарушение границ ФРГ. Ничего, мы и посложнее задачки решали, решили и эту: ни на один градус не отклонились от разрешенного маршрута.
Пролетев на высоте птичьего полета над Парижем, полюбовавшись Эйфелевой башней, Сеной и собором Парижской Богоматери на острове Ситэ, мы приземлились на аэродроме Ле Бурже. Салон еще не был открыт, на аэродроме были только авиационные специалисты, и они все устремились к нашему вертолету. Как и везде, где мы приземлялись, на аэродроме в Ле Бурже все восхищались размерами, невиданными формами В-12. Все, конечно, ждали демонстрационных полетов вертолета.
…Мы взлетели в небо в паре с Ми-8. Вначале показали неподвижное висение вертолетов. Наблюдавшие полет отметили поразительную синхронность действий экипажей. Наш гигант В-12 ни в чем не уступал своему значительно более легкому собрату — ни в маневренности, ни в пилотажных свойствах. Он набрал высоту и, словно связанный с «восьмеркой» единой нитью, начал глубокий вираж, а потом легко вышел из него. После того, как В-12 снова перешел на режим висения, внизу люди зааплодировали.
Известный американский конструктор Пясецкий, машины которого строились по продольной схеме, сказал:
— Я убежденный сторонник одного направления в вертолетостроении. Вы доказали — успеха можно добиться и другим путем.
Продемонстрировав наш вертолет Ми-12 во Франции, мы возвращались в Москву уже известным маршрутом: Париж — Брюссель — Амстердам — Северное море — Копенгаген — Балтийское море — Берлин — Варшава — Москва. Но долго еще о В-12 говорил и писал авиационный мир.
В-12 на авиасалоне в Ле Бурже. 1971 г.
В одном из немецких журналов было помещено высказывание Сергея Сикорского, сына известного конструктора самолетов и вертолетов Игоря Сикорского: «Перед инженерно-техническим достижением, каким является вертолет В-12, можно только снять шляпу. Создавая этого гиганта, советские конструкторы выполнили исключительно новаторскую работу. Развитие техники учит нас, что при оценке ее достижений нельзя пользоваться превосходной степенью, вертолет В-12 является исключением из этого правила. О нем можно говорить только в превосходной степени!».
В английском журнале Helicopter появилась редакционная статья, в которой утверждалось: «Дебют русского транспортного вертолета-гиганта В-12, несомненно, расшевелил вертолетостроителей всего мира и заставил их призадуматься. Демонстрация этой замечательной машины выдвинула на первый план общую проблему, которая с недавних пор исследуется разными фирмами. Речь идет о снижении уровня шума… В течение многих лет исследовались многие сложные системы, описанные в различных научных работах. Но зрелище вертолета В-12, величественно плывущего над Ле Бурже при удивительно небольшом уровне шума, несмотря на свою мощность 26000 л.с., запрятанную в двигательные гондолы, заставляет призадуматься: неужели почти все вертолетостроение шло по неправильному пути около двух десятилетий?».
Другой английский журнал Flight писал: «Самый тяжелый в мире вертолет В-12 затмил почти все другие экспонаты в Ле Бурже. Маловероятно, чтобы в ближайшем будущем в западных странах были созданы вертолеты, равные ему по размерам. Маловероятно, что будут созданы такие, которые могли бы его превзойти».
Так завершилось первое представление В-12 мировой авиационной общественности. Вертолет полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды. Милевцы начали думать о новых вертолетах, а мы — летчики- испытатели — о новых полетах.
«Ночные демоны» Афганистана
Ми-24 в Афганистане
Основным недостатком применения вертолетов в ходе двух чеченских кампаний, как отмечают многие специалисты, была невозможность их использования в темное время суток, поскольку морально и физически устаревшие Ми-8 и Ми-24 просто не приспособлены к таким полетам. Но мало кто знает, что много лет назад в Афганистане советские вертолетчики успешно уничтожали караваны моджахедов и ночью.
Первыми опыт боевых действий ночью освоили вертолетчики 302-й отдельной вертолетной эскадрильи под командованием подполковника А. Рыжкова. Это подразделение дислоцировалось в провинции Шиндад на ирано-афганской границе. Командование поставило задачу перекрыть поток оружия и боеприпасов, рекой льющийся из Ирана. После нескольких серьезных стычек моджахеды перешли на ночной образ действий, предпочитая не рисковать без надобности. Поэтому в октябре 1982 года было решено начать на них охоту и в темноте.
Пара «шмелей» (так летчики называли в Афганистане вертолеты Ми-8) каждую ночь выходила в район границы и в ожидании колонны барражировала на высоте примерно двух тысяч метров. С высоты караван довольно легко можно было заметить по свету фар (как говорили летчики, чуть ли не за сто километров), поскольку дорога шла по ровной пустыне. Как только замечали цель, с ведомого вертолета выпускался осветительный снаряд или сбрасывался САБ-250. После этого ведущий давал залп НУРами, прицеливаясь по фарам идущей впереди машины, затем моментально уходил в сторону, давая возможность для атаки ведомому.
Но вскоре от этой схемы, убедившись в ее неэффективности, вынуждены были отказаться. Дело в том, что при пуске неуправляемых реактивных снарядов с большой высоты велико рассеивание. В итоге противнику в лучшем случае достаются осколки. К тому же «охотникам» удавалось сделать только один-два захода, так как «духи» срочно выключали фары и разбегались кто куда, а уничтожить брошенную автотехнику, было нереально. Если в результате такой работы удавалось сжечь пару машин — это был праздник, однако чаще всего прибывшая утром досмотровая группа обнаруживала только воронки от НУРов. Местные «кулибины» пытались подвешивать под брюхо вертолету танковую фару — прожектор, но видимость увеличивалась ровно настолько, насколько и риск быть сбитым.
Выход из, казалось бы, безвыходной ситуации нашел капитан Хорев. Предложенный им метод заключался в том, что пара «вертушек» дожидалась караван на той же высоте и при обнаружении цели шла на сближение, одновременно опускаясь на высоту 25–30 метров. При этом один верто- 'лет заходил с тыла на головную машину колонны, а второй пристраивался в хвост к замыкающей. Скорость при этом гасили практически до зависания.
Но к противнику обязательно нужно было подбираться с подветренной стороны! Ветер относил звук работающих вертолетных двигателей и свист винтов в горы, создавалось впечатление, что вертолет далеко, а он тут как тут! После удачной атаки пара сразу набирала высоту и уходила в другой район, где опять начиналась охота по отработанной тактике. На родной аэродром возвращались только для дозаправки. После ночной охоты утром вертолетчиков уже ждали досмотровые группы — по 10 человек на каждый «борт». «Ночники» должны были высадить десант на место своей охоты для сбора трофеев. Так продолжалось каждую ночь…