В Западной Германии «вервольфы» пытались держать под контролем священников, так как существовало мнение, что они проповедовали доктрину христианского смирения и тем самым косвенно помогали Союзникам. Действительно, во многих местах католические и протестантские священники полагали, что, после того как рухнет нацистская администрация, церковь станет единственным институтом, который будет в состоянии наладить контакт между местным населением и войсками Союзников. По этому поводу Геббельс как-то бросил фразу: «Это будет хорошим полем деятельности для наших групп устрашения». Так что нет ничего удивительного в том, что на некоторых священников совершались покушения. Жертвами «вервольфов» становились в основном те, кто отказывался поддерживать умирающий режим.
В какой-то момент гнев «вервольфов» оказался обращен даже на партийных функционеров, которые перед лицом опасности покинули свои посты. Революция стала пожирать своих детей. «Вервольфы» рыскали по окрестностям городов в поисках трусов и паникеров. Около Люнебурга они поймали главу местной партийной ячейки, который пытался скрыться в деревушке Кирхорст. По иронии судьбы, этот нацистский функционер был повешен теми, кого он сам набирал в отряды «Вервольфа». Подобный случай не был единичным. Террор должен был удержать мелких функционеров от попытки сдать без боя городки и деревни. В Ингельсхайме командующий местными частями Фольксштурма Берднес, всегда считавшийся убежденным нацистом и старым борцом, был казнен после того, как попытался воспрепятствовать привлечению детей к оборонительным боям за город. На шее казненного оказалась табличка: «Так умрет каждый, кто предаст Родину». Многие из высокопоставленных функционеров с удивлением обнаруживали, что рисковали стать жертвой партизан-фанатиков. Франц Хофер, политический руководитель альпийского гау, даже и не предполагал, что против него могут действовать «верфольфы», когда он отказался от защиты Инсбрука. На юге Германии Филипп Майер, крайсляйтер Дунайской области, был также удивлен, когда обнаружил, что «вервольфы» готовили на него покушение. Поводом для этого стала его попытка по возможности избежать человеческих потерь, которые были неизбежны при ожесточенном сопротивлении. В конце войны главными диссидентами стали люди, которые, казалось, еще недавно были беззаветно преданы режиму: министр вооружений Альберт Шпеер и гауляйтер Гамбурга Карл Кауфман. Чтобы избежать участи многих других «колеблющихся», они были вынуждены создать специальные подразделения, которые занимались их личной безопасностью. Позже Шпеер заявит, что действия «Вервольфа» оказались направленными не столько против американцев, сколько против своих же соотечественников.
Нацистские террористы требовались также для того, чтобы вермахт покорно придерживался предписанной Гитлером тактики «выжженной земли». Многие армейские офицеры наотрез отказывались превращать свою Родину в безжизненную пустыню. 19 марта 1945 года все гауляйтеры получили предписание разрушить индустриальные предприятия и элементы инфраструктуры, которые в будущем могли использоваться противником. Немецкие промышленники под страхом смерти были вынуждены смириться с этим приказом. Они связались с «бюро Прюцмана», дабы оттуда прислали саботажные бригады, которые должны были уничтожить предприятия накануне подхода Красной Армии или Союзников. Саботажные бригады, созданные из «вервольфов» и наиболее фанатичных членов Фольксштурма, были обучены и доставлены на место. Нередко на местах вспыхивали конфликты с рабочими, выливавшиеся в кровавые стычки. Например, в городке Лихтенбург, лежавшем поблизости от Берлина, вооруженные рабочие столкнулись с «вервольфами», которые хотели взорвать водонапорную башню. После непродолжительного боя саботажная бригада была вынуждена отступить. Примечательно, что отпор был организован профсоюзными активистами, которыми руководил местный пастор.