Я откинулась спиной на подушку, прислонённую к стене. И задумалась.
– Ну хорошо, снова продолжила я. А откуда ты всё это знаешь?
– Я этого ничего не знал. Я получаю информацию, общаясь с людьми. Я это сам сейчас постиг только что, общаясь с тобой. Таков мой путь. Ко мне приходят знания тогда, когда я разговариваю с людьми. В этом мы с тобой похожи. У нас с отцом тоже долгое время были конфликты. Дело в том, что он черпает знания, читая разные древние писания, тексты, а также в медитации и проводя очень много времени наедине с собой.
– М…и он так же пытался отгородить тебя от людей, думая, что тем самым ты постигнешь мудрость?
– Хм ,– Лучезар улыбнулся. – В точку! И он даже не подозревал, что я постигну мудрость и раскрою своё предназначение, наоборот, общаясь с людьми и ведя их.
– А когда ты понял про этот конфликт Отцов и Детей?
– Когда съездил в Крым к мудрецу, – ответил задумчиво Лучезар, и, загадочно улыбнувшись, добавил: – Мы вместе с мудрецом открыли это.
– Ясно. Что? Что ты так на меня смотришь? Как будто я должна о чём-то дога…подожди! Этот мудрец, этот мудрец из Крыма и есть твой отец? – воскликнула я
– Да.
– Теперь всё понятно.
– Давай позовём ребят пить чай. У нас есть два часа, чтобы поспать, а потом поедем в аэропорт встречать твоего отца.
Позже мы поехали в аэропорт встречать папу. И вот я увидела его, помахала ему. В глазах потемнело. Я стояла и смотрела на него и всё происходило как в замедленной съёмке. Вокруг него все со страхом расступались, смотрели ему вслед, шептались друг с другом. Тот, кто встречался с ним взглядом проливал слезы. А он шел и не обращал ни на кого внимания. "Господи, ну мантию-то бардовую зачем надо было одевать?" – подумала я. На нем была длинная бардовая мантия в пол, и большой капюшон, закрывающий половину лица. Мои раздумья прервал тихий, но внятный голос отца:
– Здравствуй, дочь!
Его приветствие выдернуло меня из мира иллюзий (иллюзий?) и я увидела своего папу. Обычного, в простом сером костюме. Невысокого роста. Вид у него был довольно приветливый.
– Здравствуйте, Константин Павлович! – протянул ему руку Лучезар
– Здравствуйте, Лучезар!
В общем, чинно-мирно мы сели в такси. С виду вполне себе обычная встреча, не заслуживающая внимания со стороны окружающих. Если не считать того, что мы выходили с аэропорта под звуки чьих-то рыданий. А, и ещё, если не считать того, что мы с Лучезаром были в режиме "Ойойой, чё щас бууууудет!"
По дороге к Олегу Петровичу мы попытались объяснить, как мой папа может нам помочь. Папа странно посмотрел на нас и тихо спросил:
– Вы правда так думаете?
– Да, помоги нам! – ответила я.
***
Москва. Палата Олега Петровича.
– Можно зайти? – спросил Лучезар лечащего врача.
– Заходит только один. Состояние критическое. Причины пока не установлены. Но похоже на микроинсульт.
– Можно зайти? – спросил Лучезар, заглянув в палату.
– Да…входите, – покорно отозвался Олег Петрович в предчувствии какой-то неизбежности – он был в сознании, но едва ворочал языком. Он был слаб. Когда ты ещё вчера только видишь человека бодрым, пышущим здоровьем, полным сил и энергии, любящим жизнь, а на следующий день ты видишь этого же человека, похожим на овощ, становиться по-настоящему страшно.
К нему тихо, почти бесшумно зашел Палач. Мой папа.
Мы все сидели в коридоре. Никто не смог даже пошевелиться. Все боялись нарушить тишину. А мне было интересно, что же там происходит? Супруга Олега Петровича взволнованно теребила сумочку в руках.
Через час дверная ручка опустилась вниз, и из комнаты вышел Палач.
– Ну что?
– Я сделал всё, что смог.
Мы зашли в комнату. На полу посередине комнаты сидел на коленях Олег Петрович и плакал навзрыд как маленький ребенок. А по его щекам стекали чёрные слезы, с щёк по белой пижаме, с пижамы на пол.
– Его лучше пока не беспокоить, – сказал папа, выведя нас из палаты. Только Варвара Семеновна осталась с ним. Мы закрыли дверь, до нас доносились обрывки фраз Олега Петровича:
– Варя, он всё знает про меня…Варя, разве такое возможно?… Он разглядел все чёрные стороны моего характера и все мои нехорошие мысли…Варечка, я у него, как на ладони, он мне всю душу вытряс, Варяяяяяя!!!!
Спустя некоторое время прибежал врач, открыл дверь в палату. В палате бодрый и свежий, как ни в чём ни бывало, сидел и читал газету Олег Петрович. Настроение было приподнятое.
– А я вот…решила в палате полы помыть. Делать-то всё равно нечего. Олег Петрович уже поправился, – весело сказала Варвара Семёновна.
– Молодой человек, вы меня выписывать собираетесь? Сколько можно здесь торчать?