— Найдутся! — уверенно ответил за всех модниц в классе Володька. — С розовыми шнурками.
— У самого у тебя розовые шнурки! — дернула его за рукав Лида Сомова. — А у меня штормовочный костюм, гортекс, между прочим, и не розовый, а красно-серый!
— Тоже ничего, — благосклонно кивнул Володька.
— Пойдет с вами Анатолий Сергеевич. Я не могу отменить уроки, у меня две контрольных в девятых классах. Так что справитесь без меня. Надеюсь, места боевой славы не пострадают от вашего нашествия. Анатолия Сергеевича слушаться беспрекословно. Это не последний поход в этом году, советую заработать себе достойную репутацию для весенних выездов… Там вообще планируется Крым…
Класс приглушенно и восторженно зашумел: «Ух ты, Крым! Море!..» И тут же все зашикали друг на друга и всем своим видом показали готовность слушаться беспрекословно с этой секунды кого угодно.
— Ну вот, считайте, что это будет проверка на выносливость, послушание и вообще, можно ли пойти с вами в разведку. Итак, кто идет, прошу ко мне в очередь, будем составлять список. А остальные — завтра на занятия. Четверг никто не отменял.
Записался почти весь класс. Ощущение праздника нарастало.
— Алешенька, ты мне обещаешь, что всё будет в порядке? — в двадцатый раз спрашивала мама. Ах, не пускать бы его ни в какой лес, тем более в тот район, прочесанный до последнего кустика в тот страшный месяц, — она про него слышать не может! Но… но как же не пустить? Не маменькин сынок. И не один идет, с классом, с учителем.
— Мама, к восьми вечера будем дома, клянусь тебе! — в двадцатый раз терпеливо отвечал Лёша.
— Ольга Алексеевна, всё будет в порядке! — вторила Ива. Да она и была в этом уверена на сто процентов.
И, бледная от жутких фантазий, Ольга Алексеевна, ругая себя последней идиоткой, пошла собирать детям еду на завтра.
— Ну что, все на месте? — оглядел участников похода Анатолий Сергеевич. — Приятная организованность. Ни одного опоздания! Тогда вперед, на остановку. Электричка через полчаса. Времени с запасом, но не стоит тормозить.
Сплоченная группа дружно двинулась к трамвайной остановке.
Лёша всегда любил ждать электричку. Любил в утренних сумерках высматривать головную фару первого вагона, прислушиваться к пению потревоженных проводов, высматривать знакомых среди людей, спешащих на платформу. Лёша любил уезжать из города.
Сейчас он смотрел, как Иве понравится всё то, что нравилось ему. Ива вертела головой во все стороны, как синичка. Ей было очень любопытно и весело.
— Долго нам ехать? — щебетала она. — До какой станции? Куда мы отправимся? Мы просто по лесу будем гулять или что-то искать? А костер мы будем разводить? А…
— Ива, Ива, — посмеивался Анатолий Сергеевич. — Боюсь, у тебя больше вопросов, чем у меня ответов! Сядем в вагон — я покажу карту. Пойдем по дотам, должны отыскать пять штук…
— Анатолий Сергеевич, а что такое доты? — спросил кто-то.
— Это долговременная огневая точка, балда! — ответил за учителя Василий Маков. — Бетонный бункер, маленькая неприступная крепость в лесу, хорошо вооруженная и замаскированная. Правильно я говорю, Анатолий Сергеевич?
— Абсолютно правильно, Вася… О, поезд подходит. Организованно садимся. Девочки — вперед!
Расселись по шесть человек. К неразлучной четверке — Лёша, Ива и братья Маковы — присоединился Николай Устюгов и… Инна Ольховская. Причем сама к ним села, никто не уговаривал.
Усевшись, Инна первым делом достала бумажный платочек и стала чистить ботинки.
— Все ноги оттоптали, — пожаловалась она. — Что за люди…
— Грубияны, — в тон ей поддакнул Володька. — Никакого уважения к светло-коричневой замше. Надеюсь, в лесу тебе повезет больше. Там уже расстелили от дота к доту ковровую дорожку и поставили караул с вениками — листики сметать.
Ива прыснула. Володькина картинка была уморительная.
— Знаешь, Володя, я не понимаю, что ты ко мне всё цепляешься, — неожиданно миролюбиво ответила Инна. — Лес лесом. Конечно, ботинки там запачкаются, кто же спорит. Особенно если в болото влезем. Но в городе можно было бы на ноги не наступать…
— А то, — растерялся Володька и посмотрел на брата. Василий развел руками, дескать, «я пас, выкручивайся сам».
— Я никому на ноги не наступаю, — поддержал беседу Устюгов. — Я считаю, что это некультурно — на ноги наступать.