Парнишка, по-прежнему, молчал. Не угрожал, не сыпал оскорблениями, не звал на помощь. Просто молчал и буравил его «мертвым» взглядом, пробирающим до самых печенок.
Однако, все закончилось в один момент. Каждый из запертых в лаборатории тут же почувствовал это. Подросток начал спускаться по ступенькам.
В помещении начал сгущаться воздух. Становился плотным, словно вода. Вдыхаешь, а идет тяжело. Воздух густой, натуральный кисель. Не принимают его легкие.
— Стой… Ст…, - неуверенно бормотал Ларс, отступая назад. — Я говорю, стой на месте.
Со всех сторон нарастал странный звук. Лежавшие на полках и стеллажах вещи дребезжали, мелко раскачиваясь из стороны в сторону. Ходили ходуном стоявшие на полу короба, из которых начали выпрыгивать необычные разноцветные гругляши-таблетки. Похожие на детские игрушки, они падали на пол, бились о стенки, подпрыгивали и летели дальше.
Только никакие это были не игрушки. Это были простейшие амулеты, с заключенными в них стихиями. Обычная рабочая заготовка для артефакторщика, который использовал их либо для создания более сложных артефактов, либо для их проверки.
Раз! Первый амулет раскрылся, выдав плотное облако раскаленного пламени. Два! Хлопнул второй амулет, оставляя вместо себя раскручивающийся вихревой поток! Три! Следующий амулет тоже скрывал в себе огонь! Четыре! Еще вихрь! Спрессованные в единое целое, ветер и огонь превратились раскаленную плазму, доходившую до тысяч градусов!
… Стена мягко ушла в сторону. Из лаборатории дохнуло адским жаром и смесью страшных запахов сгоревшей человеческой плоти, пластика и резины. В гостиную поднялся парень. Абсолютно целый. От него лишь немного пахло дымом.
— Сынок, сыночек, миленькой, — едва увидев сына живым, женщина зарыдала и начала подниматься с пола. — Маленький мой, хороший мой…, - не сдерживаясь, плакала она. — Они тебя не трогали? Покажись…, - заливая его слезами, женщина внимательно всматривалась в лицо подростка. — Сыночек… Надо звонить в полицию, с безопасность…, - вдруг она оторвалась от парня и, вскинув голову, начала осматриваться. — Быстрее. Они ведь сейчас придут. Мой коммуникатор где-то здесь. Сынок, надо его срочно найти.
Парнишка ее крепко обнял. Гладя по спутанным волосам, успокаивающе зашептал:
— Не надо никуда звонить. Слышишь меня, мама? Все хорошо. Все нормально. Их больше нет, — тихо-тихо говорил он, глядя в ее ничего не понимающие глаза. — Слышишь? Никого из них больше нет. Совсем нет. Вообще, нет. Понимаешь меня?
Та неуверенно кивнула. Конечно, она ничего не понимала. Грабители ведь только что были здесь. Они зашли в лабораторию и оттуда не вышли. Значит, они там остались. Только сын говорит, что их больше нет.
— Мама, слушай меня внимательно. Их, по-настоящему, больше нет, — парень все это сомнение читал в ее глазах. — Я маг, мама! Понимаешь меня? Я, Маг! Теперь все будет иначе. Я со всех спрошу, мама. Верь мне. За каждую твою слезинку спрошу. За каждый синяк… За папу…
Женщина снова кивнула, смотря на сына уже совершенно иными глазами.
— Пусть они за все заплатят, сынок…
Вроде можно дышать…
Еще стояла глубокая ночь. В гостиной уже ничего не напоминало о том страшном происшествии, что происходило здесь каких-то несколько часов назад. Мебель стояла на своих привычных местах. Кровавые пятна с пола исчезли, ковер тщательно вычищен. Рваные лоскуты от одежды оказались в бытовом утилизаторе. Казалось, ничего и не было, ничего не случилось. Только внешний вид сидевших рядом сына и матери говорил совершенно о другом. Ее лицо покрывали синяки, проступавшие через слой пудры. На руках виднелись глубокие царапины. Не лучше выглядел и он, то и дело морщась и осторожно касаясь багрово-синей шеи.
— Ты уверен, сынок? Может вызовем безопасность и расскажем про этих грабителей? — Бельская вопросительно посмотрела на сына. — Пусть проведут расследование…
Она уже почти успокоилась. По крайней мере, руки уже не дрожали и перестала срываться на плачь. Хотя истерические нотки в ее голове еще звучали.
— Не надо, мама, — твердо ответил Алексей, медленно наклонив голову. — Не надо никого звать. Их больше нет. Ничего от них не осталось. Вообще, никому не надо знать, что они были у нас. Понимаешь, меня? Никто ничего не должен знать.
Он взял ее ладони и с нежностью сжал их.
— Пойми меня, мама. Эти люди не сами пришли к нам. Они искали папину лабораторию. Значит, их послал тот, кому очень нужны папины изобретения. Пусть они думают, что их люди пропали. Никто не должен знать, что здесь случилось. Ни малейшего подозрения не должно быть, — усмешка чуть тронула его губы. — Мне нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. Надо понять, что нам теперь делать. Только с этим делом нельзя спешить. Один неверный шаг, и нас раздавят. Обождем… Не волнуйся, мам. Я все сделаю…