Раф криво усмехнулся.
- Попробую.
- Прости. Я ведь не знаю, что ты можешь, а что нет.
Его улыбка пропала. Она действительно считала его инвалидом. Именно этого он и боялся. Он не интересовал ее как мужчина, она думала только о его травмах.
- Я могу делать почти все то же, что и ты. Возможно, не так хорошо или быстро. Но я справляюсь со всем. Кроме бега. Я не могу бегать.
- Раньше ты бегал каждый день для поддержания формы.
- Да? - Раф пожал плечами. - А теперь плаваю и поднимаю тяжести.
Эмма кивнула.
Он опустился на колени и влез под компьютерный стол, чтобы подсоединить провода.
- Тут полно проводов.
- Я знаю, - сказала она за его спиной.
Он воткнул все вилки, которые смог найти.
- Их пять, правильно?
- Что? - рассеянно пробормотала Эмма. Раф попятился, повернул голову и взглянул на нее через плечо.
Она пристально смотрела на него. Значит, он все-таки интересует ее?..
- Ты либо поддай ногой, либо ущипни меня. Неопределенность меня убивает.
Она тревожно вскинула на него глаза.
- Что?
- Ты так разглядываешь мой зад, словно прицениваешься к нему. Может, попробуешь товар на ощупь?
Краска залила ей шею и щеки. Она схватила кусок пенопласта от упаковки и с размаху стукнула Рафа. Пенопласт разлетелся на куски.
- Вот как я попробую.
- Еще.
- Хватит с тебя. - Эмма бросила в него обломок пенопласта и поднялась. От его улыбки ей хотелось упасть на колени.
- Пять вилок, правильно? - снова спросил он. Ей пришлось посчитать.
- Пять. Правильно.
- Тогда все.
Она включила систему и с улыбкой повернулась к Рафу.
- Работает.
Он поднялся на колени, уставившись на компьютер как на существо из другой галактики.
- Это означает, что он хороший? Эмма хмыкнула.
- Это означает, что мы все сделали правильно.
Пока.
- Ты хочешь сказать, это ты сделала все правильно. Я только смотрел. Похоже, ты разбираешься.
- Разбираюсь, - уверенно сказала она.
- Хорошо, что хоть кто-то разбирается. Он медленно поднялся с колен, прислушиваясь.
- Кто это?
Эмма услышала отдаленный звук. Кто-то поднимался по лестнице в квартиру Рафа.
- Шаги тяжелые. Ты ждешь еще какую-нибудь доставку?
- Сегодня нет. Интересно. - Раф вышел в маленькую прихожую и открыл дверь. - Джей Пэттен! Как, черт возьми, ты нашел меня так быстро? Я только сегодня въехал сюда.
Эмма удивленно заморгала. Это кто еще? Она думала, что Раф никого не помнил в Мемфисе. Послышалось тяжелое дыхание, но она никого не видела.
- Я сохранил некоторые способности к расследованиям с репортерских времен, - произнес глубокий голос с сильным южным акцентом.
- Входи. - Раф ввел мужчину в комнату. - Эмма, это Джей Пэттен. Мы работали вместе когда-то в "Коммерческом вестнике". Джей, это Эмма мой художник. Эмма - лучший оформитель в Мемфисе. К тому же она знает, как наладить компьютерную систему.
У Джея было круглое красное лицо, круглое туловище и круглые темные глаза.
Эмма покачала головой: после таких похвал оставалось только надеяться, что она оправдает его ожидания.
- Как можно жить в наш век, не умея подключить компьютер? Вы что, не пользуетесь компьютером в газете?
- Конечно, пользуемся, - отозвался Джей. - Но у нас целый отдел занимается техническим обслуживанием. Для меня компьютер - это просто удобная пишущая машинка.
- Давай присядем. - Раф сдвинул в сторону бумаги, которыми Эмма завалила старый диван, когда рылась в коробках от приборов.
Она кинулась спасать инструкции.
- Я могу прийти позже, если вам...
- Ты нам не помешаешь, - сказал Раф. - К тому же тебе надо закончить все до четырех, чтобы мы успели забрать Габи. Джей сел на край дивана.
- А кто это Габи?
Раф бросил на Эмму взгляд, в котором читалось: "Я бы, конечно, хотел ему сказать", и ответил:
- Это сын Эммы. Мы хотим взять его поплавать в бассейне гостиницы. Я еще не выписался оттуда.
Эмма сосредоточилась на компьютере. Раф всегда был честным и всегда вызывал у нее этим восхищение.
Эмма механически щелкала клавишей и ждала, пока компьютер сделает свою работу. Она невольно отвлеклась и прислушалась к разговору мужчин. Говорил в основном Раф. Она узнала множество невероятных подробностей: о деревне, в которой он оказался, о многочисленных операциях, которые ему пришлось перенести, о годах мучительного восстановления. Раф говорил обо всем так буднично, словно это случилось с кем-то другим.
Эмма подумала о тяготах своих последних лет.
Они не шли ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить Рафу.
Понятно, почему он так изменился: человек не может остаться прежним после таких испытаний. Она опять прислушалась. Разговор, слава Богу, переключился на единственную ежедневную газету Мемфиса.
Джей несколько минут перечислял людей, которые трудились в "Коммерческом вестнике" еще со времен Рафа.
Вдруг Раф остановил его беспомощным жестом:
- Я никого не помню.
- Вспомнишь, когда увидишь. - Джей откашлялся. - А вот Хэм Гудвин прекрасно помнит тебя.
- Ты говорил, он редактор международных новостей?
Джей кивнул.
- Мы говорили с ним о тебе вчера. Ему позарез нужен хороший репортер, умеющий проводить расследования и владеющий несколькими языками. Он хочет, чтобы ты зашел к нему поговорить. Что ты на это скажешь? Раф покачал головой.
- Я не могу.
- Ты не потерял способности писать, - заметил Джей. - Я читал несколько твоих статей в исторических журналах.
- Проводить расследования сложнее, чем писать, - спокойно ответил Раф. Кроме того, я не могу бросить "Прошлые времена Юга", не успев даже запустить его.
Эмма перевела дух - она помнила все поездки Рафа, и прежде всего ту, из которой он не вернулся.
- Что ж, мы так легко не сдадимся, - сказал Джей. - Ты, конечно, не помнишь Хэма, но это такой упрямый сук... - он не договорил, бросив извиняющийся взгляд на Эмму. Раф снова покачал головой.
- Очень сожалею, но сейчас я хочу вплотную заняться журналом.
- Подумай. - Джей поднялся. - А мне, пожалуй, пора. Рад был пообщаться с тобой снова.
Приятно было познакомиться, мэм.
- Спасибо, Джей. Взаимно.
Раф проводил его до двери.
Когда он вернулся, Эмма не удержалась от вопроса:
- Ты всегда любил журналистские расследования. Почему бы тебе не заняться этим снова?
Раф внимательно взглянул на нее.
- Во-первых, я занимался этим, потому что мне нравилось иметь дело с людьми. Сейчас... -Он дернул плечом. - Чтобы проводить расследования, требуется отличная память - и кратковременная, и долговременная. Это то, чего у меня нет.
Компьютер загудел, и Эмма взглянула на монитор.
Раф начинал что-то вспоминать, когда прикасался к ней. А что будет, если память вернется к нему? Он снова станет репортером? От одной этой мысли Эмма похолодела. Что могло удержать его? "Прошлые времена Юга". И Габи. И она. Нет, она - вряд ли. Его журнал и его сын могли сохранить ему жизнь. А если память вернется к нему не полностью? Ведь он вспоминал, только когда прикасался к ней. Значит, существовал отличный шанс, что он никогда не вспомнит всего.
И она этого шанса не упустит.
Эмма с облегчением потянулась к мыши, но рука повисла в воздухе. Сделать Рафа счастливым. Удержать его здесь.
Когда это произошло? Когда ей вдруг стало важно, чтобы Раф оставался в ее жизни?
- Давай, Рэнди. Знаешь, как это здорово! Не бойся! Эмма поправила сползающие на нос темные очки и бросила взгляд поверх книги. Раф и Габи стояли в мелководной части бассейна, уговаривая трусоватого Рэнди съехать вниз с горки.
Рэнди ничего не отвечал и только пристально смотрел вниз с восьмифутовой высоты извилистой пластиковой голубой дорожки.
- Я и тебя поймаю, как Габи, - присоединился к сыну Раф.
Рэнди не двигался.
- Может, хочешь сойти? - спросил Раф.
Мальчик помотал головой.
- Давай, Габи съедет вместе с тобой.