- Прекрасно! Значит, мы можем поговорить.
- Только не сегодня, Эмма. Я все утро искал помещение для офиса, весь день сражался с компьютером, потом весь вечер носился по полю. Потому что тебя не было там, чтобы сделать это вместо меня. У меня чертовски болит нога, и единственное, чего я хочу, - это влезть в ванну с горячей водой и отмокать дня три.
- Нам надо поговорить.
- Утром.
- Утром мне на работу. - Он тяжело вздохнул. -Хорошо. Но тебе придется вести этот разговор через дверь ванной. Я не могу оставаться дольше в этой одежде.
Остановившись внизу лестницы, он повернулся к задней двери.
- Спокойной ночи, Сильвия.
- Спокойной ночи, Раф, - отозвалась та. - Приятного сна...
Помедлив, Эмма не удержалась, чтобы не съязвить:
- Ты бы так не взмок, если бы носил шорты и футболку, как все нормальные люди. Он сверкнул на нее глазами.
- Очень смешно.
- Ты - единственный человек, кого волнуют твои шрамы, Раф. Меня нисколько. И детей, уверяю тебя, тоже.
Он остановился на дорожке.
- Это все, что ты хотела сказать? Тогда можешь идти спокойно спать.
- Это не все.
- Хорошо. - Он показал рукой в сторону гаража. - Только после вас.
Раф хмуро смотрел ей в спину, когда она поднималась по лестнице, - его усталое, измученное болью и раздражением тело еще способно было реагировать. Он открыл дверь и пропустил Эмму вперед.
- Ты сказал Габи. - Это прозвучало как обвинение.
- О чем? - спросил он в ответ.
- О том, что ты - его отец.
- Так весь сыр-бор из-за этого? - Раф закрыл глаза и застонал.
- Ты сказал ему.
Он бросил на нее взгляд.
- Нет. Но не потому, что не хотел. Раф вошел в ванную и решительно закрыл за собой дверь.
Но дверь тут же распахнулась.
- О чем вы говорили в грузовике? Раф отодвинул ее от дверного проема.
- Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты могла кричать на меня.
- Я не кричу.
- Все равно.
Он прикрыл дверь, оставив щель шириной сантиметров пятнадцать и включил воду погорячее, пока из ванны не повалил пар.
- О чем вы с Габи разговаривали? - прокричала Эмма, перекрикивая шум воды.
- А о чем, по-твоему, мы могли разговаривать? О бейсболе. - Раф бросил взгляд в сторону двери и расстегнул рубашку. - Он рассказывал мне об игре "Отважных", которую видел вчера по телевизору. Потом мы обсуждали разные приемы игры.
- И это все?
Он сбросил рубашку и потянул майку через голову.
- Ехать до парка двадцать минут. Ты думала, мы обсуждали мирный договор?
- Я только... Вы с Габи впервые оставались наедине так долго. Он снял часы.
- Да, я заметил.
- Мы собирались сказать ему сегодня вечером, резко напомнила Эмма. - Я подумала.., ты мог поспешить.., увидев, что уже поздно.
Раф снял ботинки и носки.
- Я не сделал этого.
- Почему?
- А ты бы хотела? - В жизни не встречал такой упрямой женщины. -Я не сказал ему, потому что.., потому что я дурак... Я уже решил, что ты начала мне верить, и не хотел обмануть твое доверие. Мы ведь вроде вместе собирались сказать ему?
Он открыл кран, чтобы почистить зубы, и шум воды заглушил ее ответ.
- Что?
- Я сказала, что так и было.
Раф понял, что Эмма наклонилась ближе к щели.
Он выдавил пасту на зубную щетку.
- Тогда в чем проблема? И снова он не расслышал ее ответа. Потратив на чистку зубов положенные две минуты, он вставил щетку в керамическую подставку и тут заметил какое-то движение в запотевшем зеркале.
Он резко обернулся и замер. Сердце сразу заколотилось, кровь бросилась в голову.
Эмма стояла в клубах пара, с ужасом глядя на его грудь. Слезы ручьями текли у нее по лицу.
Глава 10
То, что она увидела, не могло бы присниться и в страшном сне. Собрав в складки розовую кожу, следы от ожогов шли по диагонали вниз от левого плеча и исчезали в джинсах. Всю поверхность груди покрывали бесчисленные рваные шрамы, среди которых ровными полосками лежали чистые послеоперационные швы.
- Боже мой, Раф. - Ее хриплый шепот безжизненно повис в сыром, горячем воздухе. - Счастье, что ты потерял только память. Как ты вообще остался жив?
Раф выпрямился. Лицо у него было напряженным.
- Уходи отсюда. Она вскинула голову.
- Что?
- Увидела, что хотела, теперь уходи.
Ну нет, так легко он от нее не отделается.
- И это все? Это ты так старательно прятал от меня все время?
- Я говорил тебе - зрелище не из приятных.
- Разумеется. А кто спорит?
Он отвернулся и с силой вцепился в край раковины. Костяшки пальцев побелели. Спина у него была еще хуже, чем грудь.
- Уйди, ради Бога!
Злость вдруг окутала Эмму, как клубы пара. Так чего он боялся? Что она упадет в обморок от такого зрелища? Шесть с половиной лет не вспоминал о ней, не позволил быть рядом, чтобы облегчить его страдания. И столько времени зря потеряно...
Она знала, что не права, и от этого злилась еще больше.
- Черта с два я уйду.
- Эмма, ты не... - Раф обернулся - Все это время ты заставлял меня чувствовать себя виноватой. Я ему, видите ли, не верю! Но ты оказался еще хуже, чем я представляла. Мне, по крайней мере, нужно было думать о Габи, а тебя интересовали только собственные переживания!
- Это нечестно, - прохрипел он. Она всплеснула руками.
- Нет, он еще говорит о честности! А честно было представлять меня слабонервной дурой? Что я умру от страха, увидев несколько пустяковых шрамов?
- Несколько? Пустяковых?
Она постучала по его здоровому плечу.
- Только не надо думать, что ты тут единственный такой страдалец. Ты заставил меня первой сломаться, и тебе было плевать на мои переживания.
Раф схватил ее за руки, не давая прикоснуться к плечу.
- Посмотри на меня внимательно, Эмма. Только честно - я тебе не противен? Она не отвела взгляда.
- Нисколько.
Но ему этого было мало.
- Почему?
Эмма сделала глубокий вдох. Значит, и здесь ей придется быть первой.
Ей вдруг захотелось этого. Даже если он не ответит на ее чувство. Пусть знает и сам все решит.
- Потому что я люблю тебя. Раф стоял неподвижно.
- Ты любишь меня?
Не дав ему опомниться, она обняла его.
- Конечно, идиот ты этакий. - Эмма провела ладонью по сморщенной коже плеча. - Я люблю каждый твой шрам...
- Эмма, не...
- .., каждый обгоревший сантиметр... - Она наклонилась к лоснящейся ямке на шее.
- Пожалуйста...
Эмма поцеловала неровный шрам, пересекший ему грудь.
- ..каждую морщинку, каждый мускул.
Раф притянул ее и погрузил лицо в ее волосы.
- Этого не может быть. Так не бывает.
Эмма слегка отстранилась и взглянула на него.
- Только попробуй еще раз сказать такую глупость. Кому лучше знать, тебе или мне, люблю я тебя или нет?
Раф вдруг почувствовал себя сильным, здоровым и легким. Как тот ангел на ее картинке.
- Как можно любить такого, как я?
- Иногда я сама этому удивляюсь. Раф нахмурился.
- Я никогда не был ангелом.
- Для меня - всегда. Просто тогда, шесть лет назад, твои крылья были целыми. Ты был красивым, дерзким и сильным. - Она провела ладонью по его рукам. - Сейчас они у тебя сломаны, но от этого ты не стал хуже.
Она взяла его лицо в свои ладони.
- Я люблю твою душу, Раф, которую нельзя сжечь ни в каком огне. Эти шрамы сделали тебя таким, какой ты есть, и поэтому я люблю их тоже.
Он искал у нее на лице хоть какие-то следы сомнений, но видел только любовь.
Слезы навернулись ему на глаза. Он еще теснее прижал ее к себе.
- Ты моя жена, и я тебя никуда не отпущу, прошептал он.
Она прижалась губами к его щеке.
- И правильно сделаешь. Потому что я не прощу тебе этого никогда.
Он немного отстранился, чтобы с улыбкой взглянуть в ее красивое лицо.
- Эмма. Жизнь моя. Моя радость. Моя любовь. Она слегка улыбнулась.
- Как? Ты не собираешься сказать, что твоему сердцу необходима ЭКГ? Он хмыкнул.
- Неужели я так ужасно каламбурил?