— Вы всегда сами готовили? — спросил он. — Мне казалось, что люди, живущие в таком доме, должны иметь слуг.
— Господи, конечно. У меня был повар вплоть до того дня, когда умер Сесил. И горничные тоже. Хотя они были приходящими. — Сильвия вздохнула. — Пришлось всех отпустить, когда выяснилось, что у нас нет денег.
— А что произошло? Ведь ваш муж, кажется, был президентом сберегательного банка Мемфиса?
Она кивнула.
— Думаю, он потратил все наши деньги на поддержание нашей репутации в обществе. Общественная жизнь была очень важна для Сесила. Важнее, чем благополучие семьи, я полагаю. — Сильвия пожала плечами. — Мы справились. К тому же я всегда любила готовить и копаться в земле. Когда я была маленькой девочкой, мне всегда больше нравилось перебирать горошек на кухне или сажать в саду ноготки.
— Значит, это ваша заслуга, что двор такой красивый.
— Я бы и огород тут развела, если бы в этом дворе был хоть один солнечный уголок.
— Вы, конечно, отличный садовник, но лично я предпочитаю вашу стряпню. Раф ловко подхватил кусочек кукурузного хлеба.
Его мать тут же отругала бы его. Сильвия просияла.
— Спасибо, сынок. Вот, попробуй-ка это с медом.
Нет, в старых южных традициях есть безусловные плюсы, подумал Раф, поливая медом горячий кукурузный хлеб.
— Я видела, ты разговаривал с Эммой, — как бы невзначай проговорила Сильвия.
Он почувствовал замешательство. Обсуждать с матерью Эммы их разговор было, конечно, определенным предательством, но ему нужен был союзник.
— Она не разрешает мне взять Габи и Рэнди поплавать в субботу.
Сильвия покачала головой.
— Что за девчонка!
— В чем дело, Сильвия? Почему она так не доверяет мне?
Поджав губы, та взглянула на него. Эмма говорила, что Сильвия на его стороне. Вот сейчас он это и выяснит.
Наконец Сильвия решительно кивнула. Она подошла к двери, бросила взгляд в прихожую и повернулась к Рафу.
— Эмма не разрешила бы самому Билли Грэхему[2] пойти с Габи в воскресную школу. Она больше не доверяет никому, особенно мужчинам.
— Почему? Потому что я оставил ее? Но я не был виноват.
Сильвия, пожав плечами, вернулась к плите.
— Отчасти и ты виноват, но, конечно, только отчасти. Она хлебнула горя за эти шесть с половиной лет, особенно с Джерри и Сесилом. Нам всем было нелегко, но она больше всех настрадалась.
— А что случилось с… Джерри, кажется?.. Зачем же она вышла за него?
Сильвия сняла крышку с кастрюли и помешала мясо.
— Сесил заставил. Он не мог перенести, что все узнают, что его внук… от тебя. Эмма держалась до тех пор, пока официально не были прекращены твои поиски. Потом она сдалась. Думаю, ей просто надоело воевать с отцом.
— А как долго она была замужем? — Раф уже не мог остановиться, он хотел знать как можно больше.
— Около двух лет. Габи было полтора годика, когда она ушла от Джерри.
— Разве она не любила его?
— Нет. Они были знакомы с детства, но никогда не любили друг друга.
Раф глубоко вздохнул. Он и не подозревал, как важно ему было знать это.
— Почему же она ушла от него? Сильвия положила ложку на блюдце.
— Она никогда не говорила об этом, но все время твердит, что мужчины очень любят командовать женщинами.
Раф задумался.
В прихожей хлопнула дверь, послышались шаги: кто-то бежал и кто-то шел.
Первым в кухню ворвался Габи.
— Ужин готов?
— Почти, — ответила бабушка. Мальчик погладил себя по животу.
— Обожаю тушеное мясо. А ты, Раф?
Раф подхватил сына и подбросил его в воздух.
— Конечно, а как же!
Габи взвизгнул от восторга.
Вошла Эмма. Их взгляды встретились. Как бы ему хотелось проникнуть в душу этой женщины, быть рядом с ней, освободить ее от тяжелой ноши, которую она взвалила на свои хрупкие плечи.
Ему надо научить ее снова доверять. И первое, что для этого следует сделать, — это переубедить ее насчет предстоящих выходных. Он, пожалуй, наденет футболку, чтобы «защититься от солнца», и войдет в бассейн до их прихода, чтобы скрыть ноги.
Раф раздумывал, как начать разговор, и тут на помощь ему пришел Габи. Он взглянул на Эмму, глаза у него сияли.
— Мам, Раф хочет взять нас с Рэнди в свой бассейн в субботу.
Эмма бросила на Рафа угрожающий взгляд.
— Правда?
— Да. Он сказал, что там есть водяная горка и всякие другие штуки! Рэнди спросил сегодня разрешение у своей мамы, и она сказала, что можно, если вы согласны.
— Ладно, пусть плохой буду я, — пробормотала Эмма.
— Что происходит? — спросила Сильвия, входя с тарелкой кукурузного хлеба.
— Ничего. — Эмма поставила тарелку на стол. — Сожалею, Габи, но вы не сможете пойти.
— Ну, мама! — закричал Габи. — Почему?
— Но, дорогая, — вмешалась Сильвия, — мальчики только об этом и говорили весь день.
— Не сомневаюсь. — Эмма повернула тарелку рисунком к себе. — У меня много дел. Я нашла компьютерную систему сегодня днем и хотела, чтобы Раф забрал ее завтра. Тогда я смогу в субботу начать работать. Раф покачал головой.
— Завтра не получится. Утром у меня встреча с владельцем типографии, а днем мне привезут мебель.
У Эммы было такое расстроенное лицо, что Рафу стало жалко ее. Победа досталась ему слишком легко, а он не хотел такой победы. Он хотел, чтобы Эмма ему доверяла. Может, она ему поверит, если увидит, что он верит ей?
Раф открыл бумажник и достал кредитную карточку.
— Вот, можешь поехать и все забрать. Она посмотрела на карточку так, словно видела впервые в жизни.
— Я не могу пользоваться твоей карточкой.
— Можешь. — Губы у него дрогнули. — Если подпишешься как миссис Джонсон.
Глаза у нее стали круглыми, и она бросила настороженный взгляд на сына, который с любопытством смотрел на них.
Габи не отреагировал, и она вздернула подбородок.
— Это не моя фамилия.
— Нет? — Раф продолжал держать карточку. Эмма хмуро взглянула на него.
— Компьютерные коробки — немыслимых размеров. Они не влезут в мою машину.
— Если ты все оплатишь и коробки будут готовы, я заскочу и заберу их.
— Тогда почему бы тебе самому и не заплатить?..
— Я же сказал: у меня не будет времени.
Она наконец взяла карточку.
— Как это ты так просто передаешь мне ее? Она ведь без ограничения, насколько я понимаю? Я же могу купить все, что мне вздумается.
— Я тебе верю, — просто ответил Раф. Она внимательно посмотрела на него: уж не с луны ли он свалился?
Раф откашлялся.
— Теперь вернемся к нашему разговору…
Она закатила глаза.
— Я уже сказала, что у меня нет времени на плавание. Чтобы установить такую систему, потребуется почти весь день. Если я не сделаю этого в выходные, мне придется ждать целую неделю. Значит, я не смогу начать работу над журналом.
— Но тебе совсем не обязательно идти в бассейн, — заметил Раф.
— Обязательно.
— Почему?
— В бассейнах гостиниц редко бывают спасатели. Вдруг что-нибудь случится?
— Я буду там.
— Но ты… — она сжала губы, но все-таки сказала, — не в лучшей физической форме.
Раф прищурился. Будь он проклят, если позволит ей спекулировать его болезнью и не давать общаться с сыном.
— Я прекрасно плаваю. Собственно, это и помогает мне поддерживать форму: плавание и поднятие тяжестей.
— Но…
— Раф умеет плавать. Он умеет делать все, — закричал Габи.
Эмма, нахмурившись, посмотрела на сына.
— Раф — не супермен, Габи. Я только…
— Да даже президент Рузвельт, у которого был полиомиелит, мог плавать, прервал ее сын.
— Боже мой, Эмма. — Сильвия скрестила руки на груди. — Ты вполне можешь выкроить пару часов в субботу и пойти поплавать с мальчиками. Раф не такой уж эксплуататор.
— Спасибо, Сильвия. — Раф улыбнулся своему союзнику и повернулся к Эмме. Я и не рассчитывал, что система будет отлажена раньше, чем через неделю. У нас достаточно времени.