Она взглянула на часы и едва не застонала. До того, как за детьми придут родители, оставалось еще тридцать минут.
Самое ужасное было то, что на поле пришел Раф. Он стоял, облокотившись на ограду, всего в десяти ярдах от них.
— Ну, над чем нам еще поработать, чтобы быть готовыми к субботней игре? бодро обратилась она к малышам.
Руку поднял Артур, умненький очкарик и самый слабый игрок в команде. Какой-нибудь будущий физик.
— Может быть, вы будете нам подавать?
— Подавать? — Эмма откашлялась. Хорошо бы еще знать, как это делается.
Но тридцать минут надо занять, чего бы ей это ни стоило.
— Ну, хорошо. Займите свои места на поле. Чувствуя на себе пристальный взгляд Рафа, Эмма взяла мяч и пошла к месту подачи. Отбивать должен был Рэнди.
— Ты готов? — спросила она.
Он кивнул.
Эмма зажмурилась и, размахнувшись изо всех сил, бросила мяч.
Игроки разочарованно загудели: мяч пролетел в нескольких футах над головой Рэнди.
Эмма беспомощно подняла руки.
— Ну, я не знаю.
К ней подбежал Габи.
— Может, лучше Раф будет нам подавать? Эмма нахмурилась.
— Но ведь это должен делать тренер!
Сын мрачно посмотрел на нее.
Эмма глубоко вздохнула. Рано или поздно ей придется смириться с тем, что Габи любит своего отца. Так почему бы не начать уже сейчас?
— Перерыв пять минут, — крикнула Эмма и пошла к Рафу.
Он снял темные очки и смотрел, как она приближается.
Эмма остановилась в нескольких футах от ограды.
— Ребята хотят, чтобы ты стал их тренером. Ты хочешь взяться за это дело?
Раф поправил свою бейсболку.
— В последнее время у меня появилось чувство, что ты не хочешь, чтобы я много времени проводил с Габи. Ты изменила свое мнение?
Она поджала губы и посмотрела ему в глаза.
— Я никудышный тренер и не умею подавать. Детям нужен ты. Раф не шелохнулся.
— Так ты возьмешься?
— Нет, пока ты не начнешь доверять мне. Доверие. Как давно она не произносила этого слова.
— Я доверяю тебе. — Она так сильно сдавила мяч, что испугалась, как бы он не лопнул, и добавила:
— Тренировать эту команду.
Он поднял брови.
— Ну, хотя бы так, для начала.
Эмма выпустила мяч.
Раф продолжал смотреть ей в глаза.
— Я бы хотел, чтобы ты знала: я пришел, потому что меня попросил мой сын.
— Хорошо.
— И еще. Ты будешь тренировать детей вместе со мной.
Эмма нахмурилась.
— Ты же видишь, какой из меня тренер. Он пожал плечами.
— Ты нужна мне, чтобы бегать. Я могу объяснить, как гоняться за мячом, но не могу показать. А ты можешь. Вместе мы справимся.
Она долго пристально смотрела ему в глаза. Что он опять задумал? Наконец тихо произнесла:
— Хорошо.
От улыбки морщинки у него вокруг глаз стали заметнее. Он подбросил мяч и поймал его, потом, хромая, обошел вокруг ограды и крикнул:
— Начинаем игру!
Эмма не подняла глаз от компьютера, когда Раф вошел в квартиру. Однако его посвистывание и какое-то непонятное хождение по комнате разбудили ее любопытство.
Повернувшись в кресле, она увидела, что в одной руке он держит молоток, в другой — какую-то рамку. Он ходил по комнате и прикладывал рамку к стене, словно искал место, где бы ее прибить.
— Что ты собираешься вешать? — спросила она. Он наклонил голову.
— Картинку. Как ты думаешь, она будет здесь хорошо смотреться?
— Откуда я знаю, если даже не…
Эмма встала и резко замолчала, увидев то, что он держал в руках. Это был ангел, которого она нарисовала много лет назад. Линованная желтая бумага, потрепанная и грязная, казалась еще более выцветшей от позолоты новой рамки.
— Зачем тебе это старье?
— Это «старье» мне очень дорого. — Раф протянул ей рисунок, потом достал из кармана рубашки гвоздь. — Пора найти ему достойное место, а не таскать в бумажнике.
Пока он вбивал гвоздь, Эмма пристально вглядывалась в рисунок.
Пожалуй, ей удалось передать основное противоречие: дерзкое выражение лица… и крылья ангела.
У нее перехватило дыхание и заболело сердце.
Раф протянул руку. Не глядя на него, Эмма отдала рисунок и вернулась за компьютер.
— «…Я назову имя рыцаря, сразившего меня своим копьем: это был рыцарь…»
— Он уснул.
Раф грустно улыбнулся. Эмма сидела, отвернувшись от компьютера. Интересно, как давно она за ним наблюдает?
— Извини. Я сам увлекся этой историей. Губы у нее дрогнули.
— Серьезно?
Он взглянул на потрепанную книжку с загнутыми уголками.
— Моя мама говорит, что это была моя самая любимая книга в детстве. Хорошо, что ты разрешила прочитать ее Габи.
— Я совсем не монстр, Раф. Он твердо посмотрел ей в глаза.
— Я знаю.
— Правда? Можно подумать, что ты читал эту историю как наглядный пример.
— Наглядный пример? Что ты имеешь в виду?
— Это же история о человеке, который возвратился из небытия и, чтобы семья приняла его, должен был доказать, что это на самом деле он. Разве ты не усматриваешь сходства между героем и собой?
Раф не усматривал. А она опять искала скрытый смысл во всем, что он делал.
— Сказочный герой должен был доказать, что он не предавал короля, — тихо сказал Раф. — А что нужно доказывать мне?
— Я должна перенести Габи в кровать. Раф поднялся и взял ее за руку.
— Что ты делаешь? — резким шепотом спросила Эмма. — Я же сказала, что хочу перенести его в кровать.
— Не сейчас. — Раф накрыл мальчика пледом. — Мы должны договорить. Только не здесь. Он выпрямился и показал рукой на дверь.
— После вас.
Эмма вздернула подбородок и поджала губы. Потом нехотя направилась к двери.
На тесной лестничной площадке она повернулась к нему.
— Ну, что еще? Раф прикрыл дверь.
— Я задал тебе вопрос. И жду ответа. Что я должен тебе доказать? Что я не предавал тебя?
Она опустила глаза и долго разглядывала какое-то пятнышко у него на груди. Раф уже решил, что ответа не дождется. Наконец она повернулась и облокотилась на перила.
— Я не знаю.
— Тогда как же узнаю я?
— Я не знаю.
Он встал рядом с ней.
— Не хочешь отвечать?
Она стукнула кулаками по перилам.
— Чего ты хочешь от меня?
— Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Я хочу своего сына. Я хочу семью. Я хочу… — Он хотел взять ее за руку, но остановился. — Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Я хочу иметь шанс.
Эмма вздрогнула и, повернувшись, принялась разглядывать ветку дуба, до которой могла дотронуться, стоило ей лишь протянуть руку, как и до Рафа.
— Ты хочешь, чтобы я доказал, что никогда не предам тебя, да? — спросил он.
Она так сильно сжала губы, что ей стало больно. Именно этого она и хотела: знать, что он всегда поддержит ее.
— Это невозможно, querida. Я могу пообещать, что не причиню тебе зла, но доказать это может только время.
Querida. Дорогая. Любимая. Кажется, это было в какой-то другой жизни.
— Я знаю, — ответила она срывающимся голосом. — Я просто…
— Просто что?
— Чего ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты поверила, что я не обижу тебя.
— Не знаю, смогу ли. Он тяжело вздохнул.
— А почему бы тебе не попытаться?
— Как?
— Перестань думать обо мне как о враге. Я здесь не для того, чтобы отобрать у тебя Габи. И не затем, чтобы руководить твоей жизнью. Я только хочу, чтобы в этой жизни было место и мне.
Эмма нерешительно повернулась и взглянула ему в глаза. Как глубоко и ясно он чувствовал ее боль.
— Попробуй, querida, — прошептал он, придвинувшись совсем близко. Она чувствовала жар его тела, вдыхала мускусный запах. Но он не прикоснулся к ней. — Поверь мне. Я не причиню тебе зла. Клянусь. Разве я могу, когда ты столько сделала для меня?
Как ей хотелось поверить. Начать жизнь заново. Вернуть надежду. Радость. Любовь.
Эмма медленно подняла дрожащую руку и прижала к его груди.
Раф затаил дыхание и закрыл глаза, почувствовав, как нахлынули воспоминания.