— Откопал всё-таки, археолог, — негромко сказал Князь. — А то я уж совсем обрадовался…
Я подошёл к нему и встал рядом — так, чтобы закрыть Рыбу. Может, он по пьяни и не разберёт…
Капрал поднял на нас очки.
— Ну чего, выродки, уставились? — сказал он. — Думаете, окопались в своих этих… штольках… или штрельках… Думаете, вас не найдут? В недрах и забоях? Аш-шибаетесь!
Мы молчали, потому что с пьяными дураками разговаривать не следует. Да и с трезвыми…
— Сегодня утром… — сказал Паликарлик и подумал. — Сегодня утром наш радар сработал. Вы тут давно?
— Только перед вами пришли, — сказал я на всякий случай. Уфф. Кажется, они действительно по делу прилетели, а не просто развлекаются. Тогда, может, и обойдётся…
— И ничего там, — он ткнул пальцем вверх, — не видели?
— Ничего, — сказал я. — Ничего и никого.
— Вот такие джаканные уроды и погубят Страну Отцов, — сказал Паликарлик. — Ничего они не видели… А мы, между прочим, только что сожгли в лесу этого… вырожденного… нет, вооружённого! Выродка! И он направлялся в вашу сторону, массаракш! Так что за спасение положено это… поощрение… вознаграждение… с тебя, хозяюшка!
С этими словами капрал перепрыгнул с берега на плот, и обязательно упал бы, но Князь протянул руку и удержал гвардейца.
Я сильно удивился такому благородству, но потом посмотрел на вертолёт и всё понял. Пилот «Кренча» вылез наружу и был, конечно, смертельно пьян, но в руках он держал укороченный гвардейский автомат. Пилота я тоже немножко знал — армейский корнет Тим Воскру. Формально он был старше Паликара по званию, а на деле пикнуть не смел, потому что Боевая Гвардия есть броня и секира нации. Судя по цвету физиономии, свою печень корнет уже угробил на этой дальней точке и в данный момент мало что соображал. Но ствол, тем не менее, смотрел на нас…
Паликар икнул и безошибочно направился к Рыбе. Она стояла закаменелая. Вот сейчас, подумал я и нащупал рукоятку ножа в кармане. Как страшно и как глупо. Как хочется заорать: «Забирай свою джаканную Нолу, пьяная скотина, и вали отсюда!». Почему человек в такие минуты превращается в полный джакч? Нет, не заору, не дождётесь… А вот если бы Князя с нами не было? Тогда как?
Корёжило и выгибало меня от страха, словно тело моё вполне самостоятельно стремилось уклониться от беды… Стану дождём и камнем, стану огнём и ветром…
Но капрал небрежно отодвинул Рыбу в сторону, подошёл к баку с грибами и сбросил всю маскировку.
— Ого! — воскликнул он. — Живём, авиация! Ну-ка, выродки солёные, взяли и понесли!
И мы взяли и понесли. Бак был тяжеленный. Мы старались не смотреть друг на друга. На душе стало легко и стыдно. Перед глазами шатался из стороны в сторону трижды джаканный Паликарлик и победно потрясал ретортой со спиртом.
Вертолёт взлетел, а мы с Князем вернулись на плот. Я зачем-то оттолкнулся от берега ногой — хотелось, видно, убраться с места нашего позора как можно дальше…
Сейчас у Рыбы начнётся истерика. Наверное, Князю известно, как унимать женскую истерику. Судя по его рассказам, господин полковник делает это несколько раз на дню…
— Берегись! — заорал Князь, и вовремя: развернувшийся «Кренч» снова заходил прямо на нас.
Я обхватил друзей за плечи и рухнул вместе с ними в ледяную пучину.
Дым в лесу
…И мотор у Князя выдержал, и Рыба оправдала своё высокое звание — не утонула. Но под плотом мы провели несколько часов.
Так, во всяком случае, нам показалось.
Кое-как дождались, пока не затих шум двигателя, потом Дину сказал, что так и так помирать, и лучше вылезти на Мировой Свет, а то вконец околеем.
Всё-таки прыжок в воду был очень удачной мыслью. Во-первых, мы убереглись от огня. Во-вторых, в процессе контакта я слегка обоссался, но теперь никто не докажет.
Мы валялись на опалённой палубе «Адмирала Чапки», молчали и смотрели, как на поверхности воды догорают омерзительные разводы выплюнутой убийцами горючей смеси.
Наконец Князь сказал:
— Прекрасен дух напалма по утрам! Хоть это и не настоящий напалм, а фуфло, зато хорошо сказано…
— Фуфло не фуфло, а нас бы припекло, — достойно ответил я поэту.
А Рыба приподнялась, оглядела плот и заметила:
— Это ничего. Я боялась, что убытку много больше выйдет… Ладно, делать второй заход сегодня нет смысла…
Кто бы мог подумать! Второго захода сегодня, так уж и быть, не последует. Добрая Рыба, великодушная Рыба! Святая Рыба — покровительница нырял и пугал!
А я-то бабской истерики боялся.