Добрый, заботливый, мягкий. Вот и сегодня, когда они впервые вместе поднялись в спальню, он вел себя как истинный джентльмен.
Она не знала, чего и ждать. Он же нежно поцеловал ее и предложил лечь и отдохнуть перед вечерним балом.
Сам лег рядом, закрыл глаза, и скоро по его ровному дыханию она поняла, что он уже спит. Салли заснула не сразу. Долго смотрела на его спокойное лицо, но затем сон сморил и ее.
Она бросила окурок в высокую урну, стоящую в углу, и уже двинулась к лестнице, когда открылась дверь спальни и из нее появился Лорен Хардеман-старший.
— Салли? — голос ровный, словно ничего и не произошло. — Почему ты не на балу? Все-таки его дают в твою честь.
Она почувствовала, что краснеет.
— Честно говоря, я шла за вами. Гости уже начали гадать, куда это вы запропастились.
Он ответил долгим взглядом, улыбнулся.
— И правильно сделала. Так давай не будем испытывать их терпение? — и он взял ее под руку.
От его прикосновения по телу Салли вновь пробежала дрожь. Ноги подогнулись, не желая слушаться. Он пристально посмотрел на нее.
— Ты вся дрожишь. Тебе нехорошо?
И вновь сладкая, тянущая боль между ног. Она не решалась встретиться с ним взглядом.
— Все нормально, — ей удалось рассмеяться. — В конце концов не каждый день девушка выходит замуж.
Элизабет, подняв голову, увидела, как они спускаются по парадной лестнице. Рыжие волосы Лорена уже начали седеть, но лицо осталось таким же мужественным и юным, как в день их первой встречи. И у нее защемило сердце, когда белокурая головка Салли повернулась к Лорену. Вот так и она всегда смотрела на него. И они все время смеялись, радуясь друг другу.
Но все изменилось, едва они переехали в Детройт. В Вифлееме Лорен слыл весельчаком, для каждого находил шутку и доброе слово. А потом стал строить автомобили, и шутки куда-то исчезли.
Он работал у Пирлесса и Максвелла, затем у Форда, правда, меньше одного дня, и наконец поступил к братьям Додж. Было это в 1901 году, когда родился Лорен-младший. У Доджей он проработал девять лет, пока они окончательно не разругались. Причина ссоры заключалась в том, что Лорен предлагал выпускать машины с улучшенными параметрами и продавать их по чуть более высокой цене, но братьев Додж его идея не вдохновила. Они все еще злились на Форда и пытались конкурировать с ним.
Напрасно Лорен спорил с ними. Модель «Т» превзойти нельзя. В своем классе ей нет равных. Он предсказывал, что эта машина, выйдя на рынок, затмит собой все остальные, и оказался прав. Первые экземпляры модели «Т» сошли с конвейера в 1908 году, а еще через два года Форд продавал чуть ли не пятьдесят процентов всех легковушек, и Лорен ушел от Доджей.
А вот рынок более дорогих, улучшенного качества машин оставался незаполненным, и уже в 1911 году на улицах Детройта появился первый «сандансер». И с тех пор ни одна однотипная с «сандансером» машина не могла сравниться с ним по популярности. Ни «бьюик», ни «леланд», ни «олдсмобил». Все они не годились «сандансеру» в подметки. Вот так, буквально за одну ночь, «Вифлеем моторс» вошла в высшую лигу автомобилестроения, а Лорен перестал смеяться.
Но сегодня он улыбался, как в далеком прошлом. Оркестр заиграл вальс, и Лорен пригласил Салли на танец.
Глаза Элизабет наполнились слезами. Он выглядел таким молодым, сильным, энергичным, словно женился не его сын, а он сам. Лорен-младший подошел к танцующей паре, и с поклоном отец уступил Салли сыну, повернулся и направился к ней.
Поцеловал ее в щеку.
— Превосходный бал, мама.
Она всмотрелась в его лицо.
— Как ты себя чувствуешь?
Он виновато улыбнулся.
— Похоже, легкое похмелье. Контрабандное виски оказалось слишком крепким.
К ним подошел дворецкий. Понизил голос до шепота.
— Все готово, сэр.
Лорен наклонил голову. Посмотрел на жену.
— Как ты думаешь, пора?
Элизабет кивнула. Он взял ее за руку и вывел на середину бального зала. Поднял руки, и музыка смолкла.
— Дамы и господа, — его мощный голос заполнил огромный зал. — Как вы все знаете, сегодня у нас с мамой большой праздник. Не каждый день сын приводит в дом невесту, да еще такую красавицу.
Смех, аплодисменты пронеслись по залу.
— Салли и Лорен, подойдите к нам, чтобы наши гости могли хорошенько вас разглядеть.
Лорен-младший улыбался, Салли покраснела, когда они подходили к родителям. Сын и отец оказались рядом, одинаково высокие, но Лорену-младшему, стройному, как тростинка, недоставало широты плеч и массивности фигуры отца.
— Это Детройт, — гремел Лорен-старший, — и едва ли кто может представить себе лучший подарок молодоженам, чем новый автомобиль. Так принято в Детройте, не правда ли?
Ему ответил одобрительный рев гостей. Лорен улыбнулся и поднял руку, призывая к тишине. Повернулся к сыну.
— А теперь, Лорен, сюрприз для тебя и новобрачной — новый автомобиль, новый от переднего до заднего бампера, от крыши до шин. Твой автомобиль. Мы назовем его «лорен-2», и в следующем году он будет продаваться во всех автосалонах, торгующих продукцией «Вифлеем моторс».
Оркестр заиграл марш, большие стеклянные двери, ведущие на веранду, распахнулись, и в мерном гудении мощного мотора в зал въехал автомобиль. Гости раздались в стороны, и шофер на малой скорости подъехал К Хардеманам, остановив автомобиль перед Лореном-младшим.
Толпа придвинулась, все хотели получше рассмотреть новую модель, ибо для детройтцев не было ничего важнее машин. А автомобиль производил впечатление.
Темно-вишневый «седан», каких еще не видели в этом помешанном на машинах городе.
И тут все заметили, что заднее сиденье забито тысячами золотисто-зеленых листков. Лорен-старший поднял руку, и все внимание сосредоточилось на нем.
— Полагаю, вы сейчас гадаете, а что это лежит на заднем сиденье? — он подошел к машине и распахнул дверцу. Несколько листков соскользнуло на пол. Лорен поднял один и показал толпе.
— Каждый такой листок — акция «Вифлеем моторс компани», а всего их в машине — сто тысяч. И все выписаны на моего сына, Лорена Хардемана-младшего. Эти сто тысяч акций составляют десять процентов активов моей компании, и в финансовом отделе мне сказали, что стоят они от двадцати пяти до тридцати миллионов долларов.
Он повернулся к сыну.
— Лорен, это лишь малый знак той любви и привязанности, которые мама и я испытываем к тебе.
Лорен-младший, побледнев, пытался что-то сказать, но у него перехватило дыхание и ни слова не могло сорваться с губ. Он молча крепко пожал руку отцу, потом поцеловал мать.
И в то же самое мгновение Лорен-старший поцеловал Салли. Испуг мелькнул в ее глазах, ноги вновь подогнулись, и ей пришлось опереться на руку свекра. Затем она повернулась к Элизабет, поцеловала ее.
Гости разразились бурными аплодисментами, сгрудились вокруг, поздравляя новобрачных.
А в дальнем углу репортер «Детройт фри пресс» торопливо заполнял одну страницу блокнота за другой. На следующий день заголовок гласил:
«И КОГДА ГЕНРИ ДАРИЛ ЭДЗЕЛЮ НА СВАДЬБУ МИЛЛИОН ЗОЛОТОМ, ОН ДУМАЛ: ЭТО ЧТО-ТО ДА ЗНАЧИТ».
Глава 5
Звуки музыки едва долетали из бального зала в библиотеку особняка Хардеманов, куда вынесли бар для тех, кто хотел как следует выпить в тишине и покое. В бальном зале подавали лишь шампанское.
Лорен стоял спиной к стойке, с бокалом виски в руке, с раскрасневшимся, потным лицом. Мужчины, расположившись полукругом, внимательно его слушали.
— «Седан» — машина будущего, — вещал Хардеман. — Вы еще вспомните мои слова. Через десять или пятнадцать лет автомобили с открытым верхом, к которым мы привыкли, исчезнут без следа. Людям надоест мерзнуть зимой, мокнуть под дождем весной и осенью, жариться на солнце летом. А со временем в кабинах будут устанавливать кондиционеры, как сейчас начинают ставить обогреватели.
— Исчезнут все ощущения, которыми наслаждаешься, когда едешь в автомобиле, — пробурчал кто-то из мужчин.
— И что? — хмыкнул Хардеман. — Ехать надо с комфортом. Вот что должно стать главным. Чем удобнее машина, тем лучше она должна раскупаться. Подождите, пока «лорен-2» появится на рынке в следующем году.