— Опробуй их на нас, — предложил Руарк.
Анджело кивнул.
— Как насчет того, чтобы изготавливать двигатели для большой «бетси» в цеху, предназначенном для сборки «бетси-мини»?
— Ни единого шанса, — отрезал Руарк. — Нам потребуется еще год на оснащение производства, и больше пятидесяти тысяч двигателей там не собрать.
— А сколько вы планируете выпускать «мини»?
— Сто тысяч ежегодно.
Анджело задумался. «Бетси-мини», их вариант малолитражки, должен был составить конкуренцию «фольксвагену», «пинто», «веге», «гремлину». Строгие обводы, никаких излишеств. В стиле японской «хонды», но с двигателем большей мощности, позволяющим развивать большую скорость, при практически аналогичной стоимости — тысяча восемьсот девяносто девять долларов.
— А сколько «серебряных фей»?
— От семи до десяти тысяч, — ответил Руарк.
«Серебряная фея», их спортивная модель, точно такая же, как «корветт» у «Шевроле», готовилась для любителей быстрой езды. Усиливались подвеска, корпус, рулевое управление. Последней на спидометре значилась цифра 220, но на полигоне машина без труда разгонялась до двухсот семидесяти миль в час.
Анджело вытащил сигарету.
— Как скоро мы сможем начать серийное производство?
Руарк и Дункан переглянулись.
— Если наши планы одобрят, первые машины сойдут с конвейера в ноябре, — ответил Дункан.
Анджело повернулся к нему.
— Сейчас только начался июль. До ноября почти четыре месяца. Быстрее не получится?
— Мы и так слишком спешим. Нам повезет, если мы уложимся в этот срок.
Анджело промолчал. Не спросил он лишь о «бетси джетстар», автомобиле, составляющем основу их программы. Предполагалось выпускать две модели: поменьше, сравнимую с «новой» и «мавериком», и побольше, превосходящую размерами «шевель» и «торино», но с той же ценой. Именно для этой модели и требовался сборочный цех «сандансера». Только там можно было наладить производство двухсот тысяч двигателей в год.
Анджело поставил бокал на стол.
— Выход у нас только один. Изготавливать двигатели за границей.
Дункан покачал головой.
— Номеру Один это не понравится. Он хочет построить американский автомобиль.
— Он не сможет предложить другого варианта, если хочет, чтобы этот автомобиль вышел на рынок, — возразил Анджело. — Даже он должен осознать, что нельзя продавать машину, не имея разветвленной сети автосалонов.
Э — Уже поздно строить завод заново, — заметил Руарк.
— Это нам и не нужно. Мы можем обратиться к двум корпорациям. «Мацуока» в Японии и «Ваггонер фабрик» в Западной Германии. Обе располагают необходимыми производственными мощностями, и обе выразили желание приобрести у нас лицензию на этот двигатель и использовать его в своих автомобилях.
— Продав лицензию, мы создадим себе конкурентов, — заметил Дункан.
— Если «бетси» будет раскупаться, конкуренции нам не избежать. Посмотрите, что произошло с двигателем Ванкеля. «Джи эм» не пожелала расставаться с правами на этот двигатель, а теперь «Тойо Когьо» выпустила свой, усовершенствованный вариант, — он затушил окурок в пепельнице и зажег новую сигарету. — Мы даже можем получить на этом немалую выгоду. К примеру, создав с ними совместные предприятия по производству наших двигателей.
Руарк кивнул.
— На этом мы можем неплохо заработать.
— Деньги не главное. Мы обяжем их поставить в следующем году сто пятьдесят тысяч двигателей.
— Едва ли это будет легко, — покачал головой Руарк. — Эти ребята знают, что почем. Они учуют, что мы загнаны в угол.
— Ваша задача не допустить этого, — Анджело поднялся. — Тони, ты берешь на себя Японию, а вы, Дункан, отправитесь в Германию.
— Хорошо, — кивнул Руарк. — Когда нам ехать?
— Немедленно.
Встал и Дункан.
— Староват я для таких гонок, — пробурчал он.
Анджело улыбнулся.
— Вам там понравится. Особенно тамошние пышнотелые светловолосые фрейлейн.
— Парень, в моем возрасте я могу лишь смотреть на них, — ответил шотландец. — Да и то в очках, если хочу что-то увидеть.
Анджело рассмеялся.
— Вы преуменьшаете свои возможности.
Дункан посмотрел на него.
— Как насчет «мини» и «серебряной феи»? Запускаем в производство?
— Пока нет, — покачал головой Анджело. — Подождем до заседания совета директоров в пятницу. Решение будет принято там.
Зал заседаний наполняли табачный дым и напряжение. Джон Бэнкрофг сделал доклад ровным голосом, без драматических жестов. Но все директора осознали, что все это значит. Без сети автосалонов «бетси» не могла прорваться на рынок.
Анджело попытался развеять пессимизм.
— Я думаю, что Симпсоном мы займемся позднее.
Проблема сейчас в другом — как одновременно довести «бетси» до покупателя и успокоить торговцев, поставляя им «сандансеры».
Взгляды присутствующих сосредоточились на нем.
— Мы все понимаем, — продолжал Анджело, — что без сборочного цеха «сандансера» мы не сможем изготовить достаточного количества двигателей для «бетси джетстар». Однако есть варианты выхода и из этого положения… Они сейчас прорабатываются. В настоящее время Тони Руарк ведет переговоры с «Мацуока Хивей Индастрис» в Японии, а Джон Дункан — с «Ваггонер фабрик» в Германии о производстве двигателей для «бетси джетстар» на их производственных мощностях. Если мы придем к взаимовыгодному соглашению, то сможем вести сборку «джетстар» на третьем и четвертом конвейерах цеха сборки «сандансера». В этом случае потребуются дополнительные расходы для приведения конвейеров в рабочее состояние, поскольку долгие годы они не использовались. Но я думаю, что эти затраты быстро окупятся.
Он помолчал, ожидая, пока стихнет прошелестевший над столом одобрительный шумок.
— Разумеется, вы понимаете, господа, что у нас нет другого выхода, кроме как приостановить проект «Бетси» и провести дополнительную оценку.
— Нет, черт побери! — Номер Один хватил кулаком по столу. — Я в этом участвовать не желаю! «Бетси» — американский автомобиль, и изготавливаться он будет здесь. Целиком, до последнего винтика. И я не намерен ползти на пузе к иностранцам за помощью.
В отличие от Номера Один Лорен Третий заговорил ровным, даже ледяным голосом.
— Мне кажется, ты не прав, дед. По-моему, Анджело объективно оценил наше положение. Для нас это единственный путь.
— Пока я жив, ни один чертов иностранец не будет принимать участия в изготовлении этого автомобиля! — отрезал Номер Один. — Это моя компания и мои деньги, так что я буду определять, как ими распорядиться.
Лорен Третий ответил долгим взглядом.
— Теперь это недопустимо. Прошли те времена, когда политика компании определялась причудами одного человека. Такие люди, как ты. Генри Форд, Уолтер Крайслер, принадлежат прошлому. Нельзя принимать решения, основываясь лишь на количестве акций и собственном тщеславии. В нашей компании работают тридцать тысяч человек, многие посвятили ей всю жизнь, и мы не имеем права вот так запросто ставить под удар их благосостояние и будущее. Они заслужили того, чтобы при принятии решений учитывалась и их судьба. У нас нет выбора: мы обязаны продолжить производство «сандансера».
— Черт побери! Нет! — проревел Номер Один. Вытянул вперед руки. Быстро расстегнул пуговицы на рукавах пиджака, освобождая манжеты. Вырвал запонки, поднял их на ладони. Они заблестели золотом.
— Посмотрите на эти запонки! — приказал он. — Это мой первый «сандансер», который я построил шестьдесят лет назад. Ты говоришь, что я живу в прошлом, а сам не можешь оторваться от этого старья.
И резким движением отбросил тяжелые запонки. Они ударились о стекло, разбили его и исчезли.
Номер Один сердито оглядел притихших директоров.
— «Сандансер» мертв, господа. Заседание окончено.
Один за другим они покинули зал. Скоро за столом остались лишь Анджело, Лорен и Номер Один. Поднялся и Лорен. Посмотрел на деда.