Я не осмеливался поднять глаза на Вельду. Возможно, с моей стороны это было самоуверенностью, но мне всегда казалось, что Вельда ждет своего часа. Она никогда явно не говорила об этом, но всякий раз, как я появлялся в конторе с воротничком рубашки, перепачканным губной помадой, она не разговаривала со мной по меньшей мере неделю, а иногда и две. Я бросил в пакет все фотографии и записи и повернулся к ней.
— Вы можете что-нибудь добавить, Майк?
— Пока нет.
— А каков мотив?
— Я ничего не знаю. Джек был очень хорошим парнем и он всегда давал шанс людям, которые этого заслуживали. Он никогда не принимал участия в грязных делах и не имел никаких ценностей. К тому же ничего не украдено. В его бумажнике, что лежал на прикроватной тумбочке, было несколько сот долларов.
Убийство совершил садист. Джек пытался дотянуться до пистолета, когда тот всадил ему в живот пулю, но убийца медленно отодвигал стул. А Джек полз по полу, удерживая единственной рукой вываливающиеся внутренности.
— Достаточно, Майк!
Я послушался и уставился на стену.
— Рано или поздно, но я доберусь до мерзавца, который убил Джека, и убью его без всякой жалости, как убил бы бешеную собаку. Я уже неоднократно делал такое и сделаю еще раз. Никаких сантиментов, особенно после войны. Люди настолько глупы, что судят убийц, вместо того, чтобы убивать их так же, как это делаю я. А меня привлекают к ответственности. И это их справедливость. Они привлекают меня к ответственности и меня бы повесили, если бы Пат и кое-кто другой не знали, что я на их стороне и не помогали бы мне выкручиваться каждый раз из сложных ситуаций.
Вельда, я даже не слышал, чтобы она уходила, вернулась с пачкой газет. Информация об убийстве занимала четыре колонки на первых страницах под выразительными заголовками. Мое обещание, что я дал мертвому Джеку, было напечатано слово в слово. Обещание, в котором я говорил, что разделаюсь с убийцей так же, как он с Джеком.
— Сволочи, — пробурчал я. — Я им за это морды поразбиваю! Это Пат сыграл со мной такую злую шутку. Тоже мне друг! Дайте мне газеты.
— Спокойно, Майк, — сказала Вельда. — В конце концов Пат полицейский. И кроме того, это лучшее средство столкнуть вас с убийцей, вы же сами этого хотели. Если он будет знать, что вы хотите до него добраться, может быть он попытается перейти в атаку и тут-то вы его и накроете.
— Благодарю вас, — отвечал я. — Согласен с первой частью, но никак не могу согласиться со второй. Пат не хочет, чтобы я столкнулся с убийцей. А если и хочет, то только для того, чтобы защелкнуть на нем наручники у меня под носом. Раньше, чем у меня будет возможность вогнать убийце пулю в живот.
— Не знаю, Майк. Пат вас знает. Он знает, что своего шанса вы не упустите.
— Да?.. Держу пари на сэндвич против обещания жениться, что у каждого выхода из дома меня ожидает флик. Я, конечно, от них избавлюсь, но ведь, наверное, будут и другие, кто наверняка продолжит слежку.
Глаза Вельды заблестели, как угольки.
— Вы говорите серьезно, Майк? Я имею в виду пари.
— Абсолютно, девочка. Хотите, поспорим. Она радостно улыбнулась.
Я взял шляпу и пошел за ней, повторяя про себя адрес конторы Маннинг.
Пит, лифтер, сердечно нас приветствовал. Я толкнул его — Как дела? Привет, Пит!
— Прекрасно. За исключением того, что из-за типов, что поднимаются и спускаются у меня, нет времени присесть.
Я не мог удержаться от улыбки, так как пари Вельда уже проиграла. Ответ Пита был частью кода, о котором мы с ним договорились много лет назад. Он сообщил мне, что на выходе из дома меня ожидают. Я платил Питу каждую неделю. Помощь его была очень ценной. Пит обнаружил слежку быстрее меня. Когда-то он был карманным вором, пока государство не применило собственные средства убеждения и не заставило его изменить своему призванию.
Мы вышли на улицу. Я никого не увидел и почувствовал, что бледнею. Неужели Пит ошибся?...
Вельда была не слепа и у нее на лице появилась улыбка, когда мы пробирались через турникет. На нее стоило посмотреть. Она крепко взяла меня под руку, готовая отвести сразу же к ближайшему судье, выдающему разрешение на брак.
Как только мы прошли турникет, улыбка ее исчезла. Я осторожно проглотил смешок облегчения. Наши преследователи нас опередили. Вельда пробурчала сквозь зубы всего лишь одно слово. Это слово воспитанные молодые девушки никогда не произносят вслух публично, но детвора с величайшим удовольствием пишет на стенах.
— О! — произнес я в негодовании.
Она хмуро посмотрела на меня и убийственно — на флика. Этот человек был довольно умел. Заметив нас с другой стороны тротуара, он предпринял маневр, благодаря которому в тот момент, когда мы выходили из здания, он нас обгонял. На другой стороне, несомненно, стоял кто-то еще. Этот же, забыв переложить свой пистолет из заднего кармана в другое место, довольно странно выглядел с горбом за заднем месте, напоминая верблюда. Едва мы добрались до гаража, как этот человек исчез. Не тратя времени на его поиски, я вывел машину из бокса и открыл дверцу, приглашая Вельду сесть.