— В данный момент хотел бы взглянуть на следы деятельности Швырялы.
— А, ну да… — протянул Сланщик. — Тогда, стало быть, писатель. Примерно каждые года два сюда приезжает какой-нибудь парень, то с газеты, то сочинитель всяких там книжек. Хотят поглядеть, что, как и к чему. Так и знал, я вас сразу раскусил!.. А эта леди, стало быть, ваша… э-э… как-ее-там-звать?..
Я ткнул Вельду локтем в бок.
— Можете называть ее именно так. — В ответ Вельда тоже подтолкнула меня локтем, а острые ее коготки так и впились мне в руку.
В доме было чисто прибрано, но с точки зрения какого-нибудь художника по интерьерам, помещение являло собой сущий кошмар. Стены оклеены розовым изоляционным материалом, вздувшимся пузырями в тех местах, где были вбиты гвозди; грубо сколоченные деревянные полки уставлены старыми бутылками с торчащими из горлышек ветками рогоза и сухими цветами и листьями. Я указал на огромную разноцветную «икебану», выпирающую из металлической жестянки из-под кофе, и спросил:
— А это что за штука такая?
— Таволга широколистная, — ответила Вельда. — Высушенная и раскрашенная. В детстве мы тоже делали такие, используя пищевые красители. Сто лет уже не видела…
Сланщик так и расцвел в улыбке. Очевидно, до сей поры никто не оценивал его работу по достоинству.
— Сам делал, — с гордостью заявил он. — А вообще-то пользы от него никакой. Другое дело рогоз. Уважаю… Иногда поджигаю веточки, и дым выкуривает из дома всякую мошкару и клопов. Вообще от всякого растения своя польза, каждое для чего-то предназначено. — Он снял с печи чайник и разлил из него кофе в три разномастные кружки, стоявшие на столе. — У меня только сахар есть. Коровы не держу, а магазин далеко, у черта на рогах. Да если б и была корова, доить все равно не умею.
Мы вели светскую беседу о прелестях сельской жизни и пили кофе. А когда закончили, Сланщик встал и сказал:
— Хотите глянуть, где Швыряла держал свое добро, да?
— Конечно.
— Тогда доставайте свои камеры.
Я на секунду смешался, но Вельда подмигнула и отправилась к машине. И вскоре вернулась с маленьким фотоаппаратом «Минолта», который заряжался 35-миллиметровой пленкой, работал со вспышкой и вообще имел очень профессиональный вид. Сланщик извлек откуда-то огромный фонарь на ремешке, повесил его через плечо и повел нас через дом к задней двери.
То была история обо всем. О том, как и когда строилась ферма, возводился огромный амбар, где Гаррис держал грузовики, о старом колодце глубиной шестьдесят футов и все еще полном чистой ледяной воды из подземных источников. Вельде захотелось знать, как его выкопали, и Сланщик минут десять живописал этот процесс в мельчайших подробностях.
Затем мы прошли по тропинке вдоль зарослей кустарника, обогнули их и оказались там, где земля была изрыта и вспучена, напоминая перевернутую чайную чашку, а чуть дальше виднелась гора. Мы бы ни за что не нашли это место сами, но Сланщик рассмеялся и указал на расселину в нижней части склона. Отодвинул рукой ветки — и открылось отверстие, в которое спокойно мог бы проехать всадник на лошади.
— Раньше эту дыру закрывали здоровенной такой дверью от амбара, — пояснил он. — Ну и, ясное дело, маскировали… Тут такие заросли, ни хрена не продраться. А так целый грузовик может свободно проехать и выехать.
Он прокладывал путь, посвечивая фонариком, мы старались не отставать. И вскоре оказались в просторной пещере, образовавшейся естественным путем. Тут было прохладно и сухо. Земля под ногами плотно утоптана, а сама пещера столь огромна, что мы пока различали лишь левую ее стену.
Слегка дрожащим голоском Вельда спросила:
— А… летучие мыши тут есть?
— Нет никаких мышей, — успокоил ее Сланщик. — В некоторых пещерах водятся, а у нас нет. Сам не пойму почему.
Мы шли дальше, двигаясь по периметру и обходя помещение вдоль стены. Даже спустя много лет сразу становилось ясно, что тут прятали. В те времена спиртное развозили в деревянных ящиках, и некоторые еще сохранились. Тут же валялись старые инструменты и остатки сиденья от грузовика — они походили на предметы, выставляемые в антикварной лавке. У дальнего конца пещеры нам пришлось обходить целую груду камней — Сланщик сказал, что случился обвал и они свалились сверху и со стен много лет тому назад. Потом посветил фонариком наверх — убедиться, что ничего подобного нам сейчас не грозит. Но камни, похоже, ничуть не волновали Вельду.
Чего она по-настоящему боялась, так это летучих мышей. И она попросила Сланщика осветить каждый уголок, пока наконец не успокоилась. И еще все это время Вельда щелкала своим аппаратиком, пока не израсходовала всю пленку. В конце концов мы завершили обход и вновь оказались у входа в пещеру.