Бывают в жизни моменты, когда жаловаться бесполезно. И я позволил Вельде покормить себя с ложечки яйцом, затем съел половинку тоста, выпил несколько ложек теплого молока и, почувствовав, что устал, отвернулся. Есть больше не хотелось. Я закрыл глаза и погрузился в сон.
Пилюли были больше не нужны. Мой добрый и заботливый врач уже вколол мне обезболивающее.
Не помню, сколько раз я просыпался и ел. Но с каждым разом чувствовал себя все более окрепшим и более голодным. Порой сквозь обволакивающий меня туман вполне отчетливо слышались голоса, но мозг отказывался узнавать их. Я знал, что с меня сняли бинты, чувствовал, как меня мыли и переодевали, ощущал прикосновения рук Вельды, когда она брила меня. Она как раз заканчивала подстригать мне волосы, когда я открыл глаза с твердым убеждением, что и на сей раз выбрался из черной аллеи.
Вошел Ральф Морган. Губы его расплывались в улыбке. Чисто рефлекторным жестом пощупал пульс и спросил:
— Ну-с, как наше самочувствие?
— Для соревнований в беге пока что не гожусь, а так ничего, — ответил я. — Что со мной было?
— Стресс. Самый типичный стресс. Продолжаешь играть в свои игры, словно тебе двадцать пять, Майк. Но это уже давно в прошлом. Ты был серьезно ранен и не прислушивался к моим рекомендациям. И тебе вовсе не обязательно было получить столь серьезную рану, чтоб свалиться, как бревно. Тяжелейший стресс привел к тем же результатам. — Он укоризненно покачал головой с таким видом, точно я был малым ребенком. — Мало того, пребывая в таком состоянии, ты еще пытался жениться.
— Пытался? — тонким и жалобным голоском переспросила Вельда.
— Само это слово подразумевает провал, неудачу, — объяснил доктор Морган. — Если люди говорят, что вы пытались преодолеть препятствие, стало быть, это вам не удалось. Вы или делаете это, или нет. А попытки, знаете ли… попытки, они не в счет.
Я сказал:
— Знаете что, доктор, такой разговор приведет лишь к новому стрессу… — и подмигнул Вельде.
Она подмигнула в ответ.
Прошел еще день, прежде чем я стал вставать с постели. Меня так и шатало, точно новорожденного теленка, но, приняв душ, я сам оделся и самостоятельно прошелся по комнате. До сих пор никто не говорил, что же ждет меня дальше. Вельда и доктор Морган прежде всего хотели убедиться, что я действительно пошел на поправку. И вот, не спеша выпив чашку горячего кофе, я спросил:
— О'кей… Что же произошло потом?
В здании суда имелся совсем крохотный зал для проведения пресс-конференций, мест на двадцать, не больше, и он был забит до отказа. Меня представили всему персоналу специального бюро расследования, но я, едва заслышав имя, тут же забывал его. Для меня имело значение лишь присутствие Гомера Ватсона и еще какого-то крупного начальника, сидевшего рядом с ним во главе стола.
Обошлось, что называется, без предисловий. Никто не зачитывал мне моих прав, но я на это и не рассчитывал. Не того рода это был допрос. Звали начальника Остин Банджер, и он уже дважды успел побывать сенатором своего родного штата. Газетчики прозвали его цепным псом американской экономики. Хватка у него была достаточно крепкая, чтоб вырывать изрядные куски из какой-нибудь сомнительной правительственной программы, и еще он умудрился упечь за решетку двух промышленных магнатов — за то, что ободрали народ как липку. И все его за это дружно ненавидели.
Добропорядочные граждане презирали, недобропорядочные были готовы разорвать в клочья.
Теперь же он избрал своей мишенью меня.
— Скажите, мистер Хаммер, вы знаете, почему вы здесь?
Из-за стресса — вот и все, что я знал. А потому ответил:
— Лучше скажите сами, мистер Банджер. — Он уловил в моем голосе странные нотки, но вызов тем не менее принял. Немного поерзал в кресле и тут же показал, что называется, зубы. Руки его лежали на столе, блеск в глазах казался каким-то неестественным.
— Надеюсь, вы понимаете, что нам ничего не стоит засадить вас за решетку лет эдак на двадцать?
Я ответил одним коротким словом, и физиономия его побагровела.
— Не советую играть со мной в такие игры, мистер Хаммер.
— Тогда объясните нормально, в чем дело. У меня нет времени для пространных бесед.
Тут на помощь ему пришел Гомер. Эта крыса, живущая одними дензнаками, знала им счет лучше, чем он.
— Послушайте, Майк… мы пригласили в эту пещеру на территории Гарриса целую команду экспертов. И пещера оказалась пуста.