— Чего вы ждете?
— Ничего. Мне больше нечего ждать. Я больше не хочу оставаться одна в этом большом доме.
— Это теперь ваш дом.
Рот у нее снова перекосился.
— Да. Мой. Весь — мой.
В этих словах была горькая ирония.
— Кто мог предсказать мне такое, когда я была маленькой танцоркой, правда?
Мегрэ молчал, трубку он так и забыл вынуть изо рта.
— Я — госпожа Сабен-Левек!
Она хотела засмеяться, но у нее вырвалось что-то похожее на рыдание.
— Теперь вы можете меня оставить. Обещаю, что не буду больше пытаться покончить счеты с жизнью. Отправляйтесь к жене. Вы-то ведь — не один!
Натали немного повернула голову и посмотрела на него.
— Вы выбрали себе грязную работу, но это, наверное, не ваша вина.
— Постарайтесь провести спокойную ночь.
— Не бойтесь. На этот раз доктор Блуа увеличит дозу, и только Богу известно, когда я проснусь.
— Спокойной ночи, сударыня.
Мегрэ вышел на цыпочках, почти так, как выходят из комнаты, где лежит покойник. Клер дожидалась его в будуаре.
— Она разговаривала с вами?
— Да.
— В чем-нибудь призналась?
— Нет. Доктор все еще в кабинете?
— Наверное.
Мегрэ пошел к нему.
— Теперь ваша очередь. Я вас здесь подожду.
Мегрэ набил трубку и опустился в кресло. Через несколько минут в комнату вошла Клер. Казалось, комиссар стал ей менее ненавистен.
— Почему вы держитесь с ней так сурово?
— Потому что уверен: она знает, кто убил ее мужа.
— У вас есть доказательства?
— Нет, доказательств у меня нет. Будь они у меня, я уже арестовал бы ее.
Странно, но девушка не протестовала.
— Она несчастная женщина.
— Я это знаю.
— В доме, кроме меня, ее все ненавидят.
— И это я тоже знаю.
— Можно подумать, что, когда на ней женился месье Жерар, она заняла чье-то место.
— Вы когда-нибудь сопровождали ее, когда она выходила из дома?
— Нет.
— Знаете, куда она ходит?
— В кино.
— Вы находили у нее в сумке или в карманах билеты в кино?
Было ясно, что Клер никогда об этом не думала. После некоторого размышления, она в конце концов ответила:
— Нет.
— Она тратила много денег?
— Месье Жерар давал ей все, что она захочет. Она говорила, чтобы я приготовила ту или иную сумочку и положила туда столько-то денег.
— А сколько, например?
— То несколько сотен франков, то — две-три тысячи… — Клер закусила губу. — Я не должна была вам это говорить.
— Почему?
— Вы это лучше меня знаете… В магазинах она почти ничего не покупала. Приглашала поставщиков сюда. Сама ходила только к парикмахеру.
В кабинете появился врач и объявил, обращаясь к горничной:
— На этот раз, думаю, вы можете спать спокойно. Я ввел ей дозу, которая применяется при лечении сном. Не удивляйтесь, что завтра утром она не проснется. Я зайду около полудня.
— Спасибо, доктор.
Клер вышла, а доктор сел, скрестив ноги.
— Она не сказала вам ничего интересного? В том состоянии, в котором она находится, бывает, говорят больше, чем было бы нужно.
— Она спросила меня, между прочим, что я собираюсь с ней делать.
— Она только что спросила меня о том же.
— Думаю, ей многое известно о смерти своего мужа.
— Во всяком случае, она изо всех сил что-то скрывает. Это и привело ее в состояние, в котором она находится. Удивительно, что у нее не началась истерика.
— Она попросила у меня выпить и была так настойчива, что я передал ей бутылку.
— Правильно сделали. В том состоянии, в котором она находится…
— Что ее ждет с медицинской точки зрения?
— Она будет все больше терять контроль над собой.
— Вы хотите сказать, что ее ждет безумие?
— Я не психиатр. Через день-два я как раз собирался показать ее психиатру. Во всяком случае, если она будет пить, как пила, долго она не протянет. Оставлять ее здесь, где нет специального оборудования по уходу, нельзя. Ее нужно поместить в клинику. Не обязательно в психиатрическую. Можно устроить так, чтобы ее лишили выпивки и предоставили необходимый отдых.
Врач вздохнул.
— Не люблю я заниматься такими пациентами. Кстати, вы знаете, когда похороны?
— Я не посмел ее об этом спросить.
— Думаете, она захочет торжественную панихиду?
— Этим, наверное, займется старший клерк. Она не в состоянии.