Всю добычу я запихал в авоську, найденную здесь же, после чего накинул куртку (в сентябре ночи холодные) и направился на выход.
Пора на свободу!
Бодрое и веселое настроение длилось недолго. Ровно до того момента, как я попытался открыть входную дверь. Она оказалась заперта. Причём – снаружи!
Японский городовой! Так вот почему охранник один. Он тоже сидит под замком, и выйти никуда не может при всём желании. Только у него камера пятикомнатная и плюс коридор в качестве бонуса.
Дёшево и сердито. Система простая, но очень надежная.
А для контроля, могу поспорить на что угодно, охранник звонит дежурному каждые два-три часа и докладывает обстановку. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – как только он пропустит сеанс связи, сюда мгновенно отправится группа быстрого реагирования, или что-то в этом духе.
По сути ничего не изменилось, только мы с громилой на время поменялись местами, впрочем, на не очень продолжительное время.
Глава 7
Интерлюдия
Сентябрь 1989 год, Нижневолжск, обычная девятиэтажка в спальном районе
За окном пасмурный дождливый день, в узкой небольшой кухне за столом сидит мужчина, на вид лет за сорок. Перед ним нетронутый стакан чая, давно остывший. В квартире больше никого нет. Лишь пустая давящая тишина внутри и печальный шелест дождя за стеклом.
В этот момент раздаётся звонок в дверь.
Мужчина вздрагивает, словно его выдернули из сна, поднимается со стула, идёт к двери. Неуловимо старческой, безжизненной и безвольной походкой, никак не сочетающейся с возрастом. Проходя мимо зеркала, завешенного темной тканью, на мгновение замирает, после чего открывает дверь, даже не посмотрев в глазок.
– Проходите, – приглашает он незнакомца, нисколько не удивляясь присутствию человека в форме. – Вы тоже генерал?
– Громов Федор Васильевич. Контр-адмирал. На флоте другие звания, но если по-сухопутному, то вы правы – генерал-майор. Я служил вместе с вашим сыном.
– Да? Чаю будете? Тогда я сейчас подогреться поставлю. Остыл уже, – словно оправдываясь, пробормотал хозяин. – Он и на флоте успел послужить? Ничему уже не удивляюсь. Тот, предыдущий генерал, который до вас приезжал, румынскую медаль привёз. Говорит, Сашина. Когда успел? Не знаете?
– Нет, мы на иранской границе вместе были, он у меня водителем служил, после дембеля не встречались.
– Младший сын спрашивает, а мне и сказать нечего. Зачем его в Афганистан понесло? Случайно вы не знаете? Хотя, откуда? Вы же говорите, после армии не виделись, неужели других переводчиков не нашлось?
– Он на фарси неплохо говорил и по английски бегло.
– Никогда не замечал за ним склонности к языкам. В школе четверка по английскому была. Учительница на него постоянно жаловалась, что неусидчивый… чего теперь вспоминать. Вам чаю покрепче?
– Крепкий.
Гость секунду промолчал, словно не решаясь перейти к чему-то важному.
– Возможно, сейчас нарушаю приказ, но не приехать и не сказать я не мог. Ваш сын мог уцелеть и попасть в плен.
Рука с чайником дрогнула, кипяток плеснул мимо чашки, но хозяин этого не заметил. Лишь нервно дернулась щека, выдавая его волнение.
– Но… как же – официально… бумага с военкомата. Свидетели видели – они же не могли ошибиться. Генерал, который до вас был… он тоже.
– Тело не нашли, значит, есть надежда. Хорошо зная Александра, могу сказать, если один шанс на миллион – он выберется.
– Но как? Разве можно уцелеть в горящем вертолете, падая с высоты в километр?
– Удача всегда ему благоволила. В УАЗик, на котором мы ездили, подложили гранату. Хитро так установили, зажав между дверью и водительским сиденьем, как только открываешь калитку, граната падает на землю и взрывается. Даже опытный офицер не сразу поймет, как тут действовать, счёт идёт на секунды. Саня же, мгновенно сообразил: ногой заталкивает гранату под днище автомобиля, сам прыгает на капот. УАЗ сгорел – на нем ни царапинки.
– Но если он чудом выжил, то попал в плен к душманам? – взволнованный отец нервно уцепился за спилку стула, словно утопающий в спасательный круг.
– За это можете не волноваться. Если уцелел, то с афганцами он точно найдёт общий язык. На фарси говорит отлично, в личном деле благодарность от аятоллы Хомейни – хотя этого я говорить не должен. Секретная информация.
– Это если уцелел.
– Тело не нашли. Значит, шанс есть. Небольшой, но есть.
Так и не выпив чаю, контр-адмирал вышел из подъезда. Дождь уже прекратился, тучи почти рассеялись и неожиданно яркие солнечные лучи запрыгали, отражаясь от свежих луж.