Он сразу нам серьезно сказал:
– Он хочет убить вас.
Легче нам от этого не стало.
Я все же надеялся на защиту ос стороны своих друзей, но по их взгляду понимал, что они мало, что могут сделать.
Мои друзья сильно изменились за восемь лет.
Леди Анна уже не казалась той молодой величественной женщиной. Сейчас ей было уже около сорока, но она сохранила в своей внешности все те черты, которые сводили всех с ума и меня в том числе. На ней было белое атласное платье. На его фоне особо сильно выделялись роскошные все те же рыжие кудри и сверкающие зеленые глаза. Лицо покрывали маленькие морщинки, но они только подчеркивали важность и статус этой женщины. Руки ее стали удивительно тонкими и серыми. На тыльной стороне кисти и на запястьях отчетливо были видны вены.
Господин Гримальди – напротив – для меня практически не постарел за все это время. Этому человеку вполне можно было проиграть в игре «кто дольше проживет», ведь господин Гримальди отличался своей живучестью и способностью сохранять форму. Сейчас на нем была белая футболка и белые джинсы с белыми туфлями. В руках он по-прежнему держал свою черную трость, а глаза были завязаны черной тканью. Какой след оставили годы на нем? Стало меньше седых волос на голове и появилось немного больше морщин. Кожа слегка ссохлась, но это могло быть и от палящего солнца. Это все. В остальном господин Гримальди остался все тем же живчиком – ходил быстро и говорил громки, четко, внятно и по делу. Мудрость свою за восемь лет он нисколько не растерял. Но сейчас в свете нынешних событий выглядел очень серьезно.
– Хорошо, что вы быстро пришли,– сказал он нам,– не бойтесь – мы с леди Анной защитим вас.
Что касается Ники, то она стала взрослой и самостоятельной девушкой. Или уже женщиной. Ей было уже двадцать восемь лет, и она выглядела ровно на свой возраст. Высокая, стройная, красивая… руки и лицо были взрослыми – уже не девичьими. Но при все при этом она нисколько не утратила той красоты, что в молодости так очаровала меня. Моя любимая ученица выглядела замечательно! На ней была легкая белая блузка и синие обтягивающие джинсы. На ногах, как и у Лины, белые туфельки на босой ноге. Открытые руки Ники на первый взгляд показались мне слишком худыми. Но волосы ее уже не были такими длинными. Ника постриглась, и теперь ее белые пряди спадали каскадом на плечи. И очки. Обычные, не черные очки. Раньше их не было.
Голос Ники со временем тоже претерпел изменения – стал более женственным и твердым. Словом, взрослым.
– Они тут с самого утра се рвут и мечут! – подметила она.
И конечно Ник. Чтец. Тот самый мальчик, которого я когда-то спас. Тогда он был ровесником моего сына, а сейчас… он молодой совершеннолетний парень. Как он изменился! Высокий, стройный, красивый, подтянутый. С черными короткими волосами. Красивое мужское лицо, но все те же глаза, которые могут узнать все, о чем ты думаешь. На нем была голубая майка, а поверх нее одета рубашка в синюю клетку с коротким рукавом. Джинсовые шорты и светлые кроссовки с короткими белыми носками. Увидев нас, Ник широко улыбнулся.
Когда он подошел, то я впервые заметил, как он вымахал! Был выше меня… И голос его возмужал.
– Слышали бы вы сейчас Марселя! Как он матерился…
И хорошо, что не слышали…
Я был рад снова оказаться в компании свои друзей. Сейчас мне уже не было так страшно, как тогда у ленты, когда Элис рассказала нам, в чем было все дело.
– Он узнал про вас все,– сказала леди Анна,– понять не можем, как он это сделал!
– И плохо, что вы нам ничего не рассказали,– подметил господин Гримальди,– мы тоже сегодня все узнали в первый раз… Мы не злимся на вас, но все же лучше было рассказать про Николаса. Сейчас будет труднее.
А мы так старались скрыть правду…
Ладно. Что было в прошлом – осталось в прошлом. Важно то, что происходит с нами сейчас. А сейчас ровным счетом ничего хорошего не происходит.
Я отвел Николаса в сторонку и присел. Он чуть не плакал!
– Тише, Ник, тише… все будет хорошо. Не бойся ничего,– говорил я ему.
Я отвел взгляд в сторону и увидел Лину, которая смотрела на нас. Она кивнула мне и вернулась к разговору с нашими друзьями.
– Я не буду злится на тебя, если ты мне расскажешь все,– сказал я ему.
Ник кивнул.
– Скажи мне… Ты прыгал?
– Я… Пап, прости!
– Ничего. Все в порядке.
– Я гулял. За мной побежали собаки. Много собак. Дворовые. Я испугался. Бегал я медленно. И прыгнул, чтобы спастись.
– Почему не рассказал мне?
– Боялся выглядеть трусом перед тобой.
– Ты для меня никогда не будешь трусом. Все будет хорошо. Иди ко мне.
И я обнял его. Так крепко, как только мог. Я не хотел отпускать его!