Он – мой сын.
Мой мальчик…
Я люблю тебя.
Тогда мне показалось, что я обнимаю его в последний раз…
– Уже все начинается,– поторопила меня Элис.
Элис? Про не я умолчал. Знаете, она тоже претерпела изменения. Она была моей ровесницей, ровесницей Лины. Сейчас Элис была взрослой девушкой. Вся молодость как-то испарилась с ее лица. Элис очень быстро стала казаться мне зрелой. Лицо стало более худым, на щеках виднелись маленькие морщинки. Как-то быстро она постарела, но была очень худая. Не знаю, что не так! Диета неправильная, наверное… черные волосы уже не были такими прямыми шелковистыми и мягкими. Они стали более жесткими и секущимися. Как и у Ники, ее волосы стали короче, но еще короче, чем у Ники, и потому не доставали даже плечи. И руки стали взрослее. Одета она была очень просто, как и все. Легкая футболка с неприметным рисунком, обтягивающие джинсы с подворотами у ступни и белые туфельки на босой ноге, но с высоким каблуком. Там, где у ступни кожа оголялась от джинс я заметил татуировку цветочка. Была ли она там всегда – я уже не знал.
Словом, время не пощадило никого из нас.
Легкая молодость ушла.
Мы стали взрослыми.
Все до последнего.
И все мы стояли на защите только одного человека – нашего Николаса.
В первую очередь именно ему угрожала самая большая опасность. Мы были готовы стоять за него до последнего.
Вернувшись в строй своих друзей, я наконец заметил еще две фигуры, которые не сидели на скамьях, как все.
Это были наши враги.
Начну я с Беллы, которая стояла совсем в стороне от своего возлюбленного. Она тоже стала взрослой, как и все мы. Та детская красота исчезла с ее лица. Она стала взрослой женщиной. Изменилась она сильно. Во-первых, сильно выросла. Белла была очень высокая, когда в молодости была вовсе не высокого роста. У нее были длинные черные волосы, даже слишком длинные и черные очки. Во-вторых, даже по ее внешности я понял, что ее характер изменился. Исчезла куда-то та былая злость и ненависть, которая была у нее. И одета она была слишком вызывающе. Белая блузка, а поверх черный пиджак с подвернутыми рукавами. Черная короткая юбка, а дальше – голые длинные гладкие ноги. Грудь стала намного больше. Видно – она сделала себе кучу операций. И сейчас она больше походила не на фотомодель, которой, видно, хотела быть, а на проститутку.
Сейчас она просто стояла в стороне и сидела в своем телефоне, осторожно тыкая в него своими ярко-накрашенными пальцами.
А вот что касается моего главного противника – Марселя, то он ровным счетом не претерпел никаких изменений! Так-то вот!.. И это было самым странным. Он остался все таким же молодым девятнадцатилетним учеником колледжа. Правда! Совсем жизнь его не покалечила. Ни капельки не сломалось его идеально ровное красивое лицо. Не изменились и большие сильные руки. Ни накаченное тело, ни осанка – ничего не изменилось. Светлые волосы средней длинны все также блестели в лучах солнца, а взгляд холодных голубых глаз заставлял мою душу разом похолодеть. Он был одет в темно-синие джинсы, белые кроссовки, белую майку и расстегнутую голубую рубашку. Черные очки крепились у него на голове.
– Вот и они,– сказал он все тем же противным холодным молодым голосом.
В том, что Марсель вообще не был человеком, я еще никогда так сильно не сомневался.
Пожалуй, эта вся картина, которая царила сейчас в этом месте.
А дальше началось самое страшное.
В зале неожиданно повисла тишина.
Белла отвлеклась от своего телефона и просто держала его в руках перед собой.
– Смотрите на них! – указал Марсель на нас пальцем. – Нарушители закона!
– Прежде чем обвинять их, скажи сначала, что именно они нарушили,– возразил господин Гримальди.
– Да, пожалуйста!
Марсель противно заулыбался. Ему явно нравилась его роль.
– Плохо, однако, ты преподавала своему ученику, Алиса.
Было ясно, что Марсель обращается к Элис.
– Не выучил он твой последний урок. Домашнюю не делал? А, Ал?!
А потом Марсель торжественно обратился к толпе, указывая пальцем прямо на меня.
– Это человек! – говорил он во все горло. – Нарушитель одного из самых важных законов о прыжках! Он взял себе второго ученика.
Толпа взволновалась.
Марсель снова повернулся к нам, но на этот раз смотрел на Лину.
– В законе также сказано, что любой человек, обладающий прикладным материалом, обязан быть обучен,– ответил на это господин Гримальди,– и какая разница, кто обучил эту девушку? Другой учитель или же Ал? Она все равно обучена по праву! У нее есть талант!
– И где же он сейчас?!– фыркнул Марсель.