Что не так?
За что все это?
За что мучение?
За что страдание?
Благо. Разве может быть это страдание быть благом?
И что же это за благо.
Любовь… Она одновременно благо и страдание…
Кошмар! О чем я думаю?
Как все бессмысленно.
Только муки пустоты. Вечные и непонятные.
Пламя.
Оно пожирало меня всего.
В самом сердце Ада пламя полыхало, сжигая мое тело и душу. Огонь. И я в этом огне. Он не просто окружал и меня самого, и горел внутри меня… нет! Это пламя стал частью самого меня. Мы были связаны. Чем? Не знаю… но связь была. Я и огонь –единое целое. Он мучает меня, терзает, разрывает, а я – послушны раб – терплю эти муки, эти страдания.
Капельку холода бы!.. Хоть чуть-чуть… но я сам отказался от этой боли. Пришло время испытать новую – еще более страшную и жестокую.
Пустота заполнилась пламенем – бесконечным и бушующим.
Все в этом пламени: мое тело, моя душа. И все, что есть вокруг – все в пламени.
Казалось, что от этого пустота становилась еще более сильной, и мучила она еще сильнее. Она хлестала меня огненными руками по лицу. Била везде, где только могла. Ничто не остановит этот гнев – ярость пустоты.
Ничто не потушит это пламя наказания… Огонь покаяния – символ вечного рабства.
– У тебя жар,– голос Ведьмы,– успокойся… Ты просто заболел. То всего лишь лихорадка. Сейчас пройдет.
Как жарко!
По лицу струиться пот. Во рту – пустыня. Как тошно. Как плохо…
Черт!
Проклятье!
– Воды!
И сразу стакан в ее руке – умно…
Я жадно пью – наслаждаюсь от того, что струи воды текут по моему подбородку, шее, груди…
Наслаждение…
Ах!
Как же…
И меня тошнит. Меня всего выворачивало наизнанку! Я ползу по полу, ударяя руками по рвоте. Куда ползу – сам не знаю. Ложусь на холодный пол.
– Еще убирать…– простонала Элис.
Она вытерла меня мокрым полотенцем. Хорошо… Потом Элис передвинула меня на чистую сторону и принялась вытирать пол от моей рвоты.
– Этой пройдет,– говорила она,– это… временно…
Но почему?
– Что со мной?
– Ты прыгал? – посмотрела на меня она очень серьезно.
Кивнул, но понимал, что она и так обо всем догадалась.
– Последствия первого прыжка,– пояснила Ведьма,– бывает в шестидесяти процентов случаях.
Я – часть стада…
– У меня такого не было, но я подумала о том, что ты можешь оказаться не настолько выносливым, и решила тебя проведать. Как оказалось – не зря. Если ы я опоздала, все было бы гораздо хуже. У тебя вторая стадия лихорадки. Нужно больше пить. Ты должен пропотеть.
– И так весь мокрый!
– Еще надо! Давай!
Элис расстелила на полу свежую сухую простынь, подложила новую подушку, и я послушно лег.
– Я приготовила холодный морс. Надеюсь, тебе понравиться.
– Хорошо…
Лис встала и ушла на кухню.
Черт возьми! Как она попала в мою квартиру?
Ответ очевиден – прыгнула.
Вернулась она скоро. Морс оказался очень даже вкусным. Элис села на пол рядом со мной по-турецки наблюдала за мной. Когда я допил, она положила мне на лоб компресс со льдом и приказала лежать. Я послушался. Мне очень не хотелось возвращаться в мир пустоты.
– Температура высокая, но скоро спадет,– проинформировала она меня,– это не настоящая лихорадка. Фактически искусственная. Она вызвана последствиями неправильного неподготовленного первого самостоятельного прыжка. Такое у многих бывает – не стоит удивляться. Так что не строй из себя героя.
Тем хуже…
– Но почему?
– Так среагировал твой организм,– пожала Элис плечами,– непривычны для него такие резкие перемены. А ты думал, что все так просто? Нате – съешьте?! Сейчас я такой буду весь прыгать, будет хорошо, мол, я – супергерой современности и так далее? Ты об этом думал? Прости, дружочек, но так не будет. Опустись с небес на землю – ты в реальном мире. Здесь все совсем иначе даже, если ты и умеешь делать необычные вещи. Хотя в этом ничего необычного нет. Все умеют…
– Но мало, кто знает, как…– закончил я за нее.
Она кивнула, будто говоря мне: «верно…».
– Что ты намерена делать дальше?– я сам удивился своему вопросу.
– Заставить вас спать молодой человек. Немедленно! Не дай бог нам столкнуться с осложнениями лихорадки прыжка – проблем не оберемся!
Уже по горло в проблемах…
– Когда пройдет?
– Если будешь послушным пай-мальчиком и делать все, что я скажу, то прогнозирую выздоровление на завтрашний день.
Я готов быть послушным.
Нет никакой радости валяться на полу со льдом на голове и температурой под сорок.
Элис извлекла из-под меня градусник. Посмотрела – ничего не сказала.