Я так и остался лежать на земле с легким облегчением на душе, от которого мне хотелось плакать, пока тьма не окутала меня.
* * *
– Он слышит нас?
– Пока нет… не знаю.
– Когда он очнется?
– Определенно сказать не могу.
– Ох, скорее бы…
– Я так волнуюсь!
Эти голоса отдавались во мне еле слышным эхом, как будто звучали из самого конца темного туннеля, в конце которого был… свет.
– Смотрите! Он пошевелился!
Стало теплее.
Я почувствовал, как человеческое тепло приблизилось ко мне.
Но я все еще спал.
И слышал голоса, зовущие меня:
– Ал! Ал, ты меня слышишь?
Слышу.
– Ал, очнись! Просыпайся!
Не хочу…
Мне хорошо.
Мне спокойно.
Дайте еще поспасть!
– Папа…
Этот голос заставил меня открыть глаза – резко и неожиданно.
Хлынул белый свет.
Лица… возможно, они были знакомыми. Я знал этих людей. Их лица медленно расплывчато плыли передо мной, но голоса становились яснее и громче.
– Он проснулся!
– Ал!
– Как я рада…
– Папочка!..
И меня обняли.
Эти руки были нежные и так мне знакомые.
Лина.
– Я так волновалась…
И слеза намочила мне плечо.
Плечо…
Ожог.
Марсель!
Где я?
Я вскочил, и мир вернулся на место.
Осматриваюсь. И тяжело дышу…
Я лежал на койке в палате больницы, в которой проходил практику когда-то. Да, я узнал эту палату по интерьеру и стенам. Все было чисто, убрано и красиво. Мимо сновали медицинские сестры. Рядом прошел врач, заведующий отделением.
А вокруг меня… те самые лица!
Они все были здесь!
Меня окружили моя семья и друзья: Ника, Ник, леди Анна, Лина и Николас…
А я?
Я был весь в бинтах. Голова болела. Плечи и нога перевязаны. Нога в гипсе. От меня пахло чистотой, а не кровью и грязью.
Но я все еще чувствовал покалывающую боль.
– Вам лучше лежать,– сказал врач в белом.
Лина положила руки мне на грудь и заставила лечь на подушку снова.
Я жив. А они все здесь.
Это главное.
– Что?– услышал я свой голос.
Теперь мир окончательно вернулся на место. Мне стало лучше.
– Марсель? Где он?– почему я это спрашиваю?
– Ты победил его, Ал,– ответила Ника,– Марсель мертв.
Мертв?!
Ну, да… я убил его.
– А битва?– вспомнил я.
Друзья обменялись мрачными взглядами.
Заговорила леди Анна:
– Она далась нам большими потерями. Из всех прыгающих на всем белом свете осталось четыреста тридцать пять человек.
– Так мало?
Леди Анна кивнула.
– Сейчас стоит вопрос о том, имеет ли смысл дальнейшее обучение людей прыжкам или стоит остановиться, и нам всем стать последними прыгающими?
– Последними?
– Решение еще принято не окончательно. Главные прыгающие всех стран объединяются, чтобы решить дальнейшую судьбу прыгающих.
Вот как…
– А Элис? Господин Гримальди?
Взгляды друзей стали еще печальнее.
Это был не сон…
– Они сделали очень многое для нас,– сказала Лина,– они отдали себя в жертву ради нашего спасения.
Они отдали в жертву все.
– Завтра будет день траура по погибшим в битве,– сказала леди Анна,– через день нас ждет большой праздник в честь состоявшейся победы. А потом… потом мы все вернемся к нашей обычной жизни.
Вот так просто?
– Но Элис и Гримальди…
– Мы знаем,– сказала Лина,– мы все не можем смириться с такой большой утратой, но, знаешь… я тут подумала. Они сделали для нас с тобой очень многое. Именно они. Без обид.
– Конечно,– кивнула леди Анна.
– Если бы Элис не обучила тебя. Если бы господин Гримальди не сказал тебе встретиться со мной, то… мы, возможно, не были бы вместе и ничего этого не случилось.
Она права.
– К чему ты ведешь?– не понимал я.
– К тому, что Серфер сказал, что его основная задача – воссоединить нас, чтобы все изменить. Элис и господин Гримальди приложили к этому львиную долю.
Я понял.
– Ты считаешь, что они были орудиями Серфера в его игре? – выявил я основную идею. – И их смерть… он просто вернул их.
– Сейчас, когда их нет, мы уже не сможем точно ответить на эти вопросы. Остается только гадать были ли Элис и Гримальди обычными людьми, которых ждала такая судьба, или же это были слуги Серфера, которые просто… выполняли свою работу.
– Да, мы этого никогда не узнаем. Но для нас… для нас с вами они были людьми. Живыми и настоящими. Они были нашими друзьями.
С этим мнением поспорить не мог никто, а вопрос, которым задалась Лина, так и остался без ответа.
Я просто довольно смотрел на них. Они вместе. Они рядом. И я с ними.
– Леди Анна,– обратился я к ней.
– Слушаю,– отозвалась она.
– Что означает золотой кадр?
Леди Анна уставилась на меня стеклянными глазами, не решаясь ответить. И сказала она всего одно слово: