– Пришел, значит,– ко мне обратился инспектор.
Это оказался высокий, стройный, гладковыбритый и очень многообещающий человек.
– Нужна помощь?
– Сейчас посмотрим.
Мы прошли в сторону ванной. Вот здесь точно была толпа народу Прежде всего фотографе и люди в спецодежде, которые соблюдали мельчайшие следы и отпечатки на исследования.
– Вот это место,– сказал инспектор.
От этих слов мне стало дурно.
В горле так и засел соленый комок. Привкус коньяка совсем исчез изо рта.
Белая чистая ванная комната. Карниз для штор был сломан. В углу ванна была немного треснута. На полу была вода. Рядом стояла стиральная машинка, забитая бельем. На раковине было множество тюбиков с кремами, зубной пастой, жидком мылом и гелем после бриться. Также стояло три зубные щетки. Один из специалистов проводил их тщательный анализ.
Меня начало тошнить, как только я оказался на этом месте.
Все случилось здесь.
«Вот это место» – слова инспектора плотно засели у меня в ушах.
Подумать страшно!
Даже если представить, что это было самоубийство, хотя это не так, то… Я видел, как Крис зашла сюда. Она знала, что ей делать, но сама не знала, что делает.
Она держала в руках поводок для выгуливания собаки. Она привязала его к карнизу ванны, потом встала на край, просунула голову в петлю и… шагнула в бездну.
Черт!
А потом пришла ее мала. Увидев дочь, дыхание у нее перехватило, она зарыдала, но сначала она не могла поверить, что это так. Она снимала дочь с петли и сломала карниз. Возможно, ее сил катастрофически не хватало, и Крис выпала из рук матери. Ее труп упал в ванную, и появилась эта трещина. От этого мать еще больше зарыдала, ведь пошла кровь. Потом она выволокла ее из ванны и положила на пол – в коридоре был обведен контур тела Крис, когда она здесь лежала.
Так все страшно случилось…
И как металась Крис со слезами по дому и как искала веревку, и как отчаянно ждала, ждала, когда это как можно быстрее произойдет.
И записки не оставила.
Ей нечего было сказать.
Страшно…
Но было все не так! Так не могло случиться…
Здесь был Марсель! Воздух пропитан его ядом!
Он сумел оглушить Крис. Наверняка воспользовался хлороформом, чтобы она потеряла сознание. А потом нашел поводок, повесил его на карниз, а после повесил тело несчастной Крис. И она умерла, а ему оставалось только замести все следы и прыгнуть.
Если все так…
– Что показало вскрытие?– спросил я.
– Ничего. Ничего не нашли. Ровным счетом ничего.
Плохо искали!
– Хлороформ был?
На меня тупо уставились.
– Или спирт? Что-нибудь?
– Нет.
Значит не было, а если…
Без «если» – так ничего не добьешься. Как бы он это ни сделал – он это сделал!
– В квартире нашли чужие следы?– спросил я.
– Нет,– тяжелый вздох,– на момент суицида…
– Предполагаемого суицида,– процедил я сквозь зубы.
– Да… тогда… никого постороннего в квартире не было.
Черт!
Проклятье!
Как же так?!
Должно же быть хоть что-то!..
– Куда отнести поводок? – в ванную зашел один из сотрудников полиции.
Он держал в пакете черный поводок с ошейником.
Черт!
Это он!..
Он самый…
Эта вещь оборвала Крис жизнь.
– Отнеси пока в машину,– сказал инспектор.
– Отпечатки пальцев нашли? – поинтересовался я.
– Да, только ее.
Проклятье!
Значит заставили!
Марсель заставил – он смог бы… Угрожал бы смертью ее родителей, как и мне ее смертью…
Сотрудник с поводком удалился.
– Что говорят родители? – спросил я.
– Убиты горем, но отец разбирается во всем – хочет помочь, но нельзя. Это не его служба.
Печально.
Мы вышли из ванной комнаты и прошли в гостиную.
– Мы понимаем, что вы хотите, чтобы было все, как лучше, но…– начал инспектор.
– Что?!
– Порой бывает важней смириться с случившимся, чем строить красивые предположения. Факты говорят сами за себя.
– Фактов не достаточно! Это было убийство!
– Но вы же видите…
– Я знаю, что я вижу! Я вижу, что никто ничего не хочет делать, то и дело отлынивая от работы! На кону репутация семьи и честь юной девушки, а вы!..
– А мы просто делаем свою работу,– прервал меня инспектор,– уверяю вас, мы, люди опытные в своем деле. Это не первый подобный случай, но все они заканчиваются одинаковый.
– Это другой случай!
– Пока что мы не нашли ни единого доказательства убийства…
– Работайте!
Последнее слово я произнес по слогам.