В камеру вошел какой-то здоровый мужик. Заковал мне ноги, снял наручники с рук и быстро вышел. Еще раз зашел ле Мор с графином и стаканом, подергал за кандалы на моих ногах, налил воды, протянул мне. Я с жадностью выпила. Сразу стало легче.
— Все требования выполнены? — с издевкой поклонился он. — Будьте умницей, и все у вас будет хорошо. Сейчас приведут графиню ле Шосс. Я зайду позже.
Тетку впихнула в мою камеру какая-то мужская волосатая рука.
Боже мой! Вся всклоченная, в рваном платье, руки стянуты наручниками, одна нога в изящной грязной туфельке, другая босая. Такой свою любимую тетю Ви я не видела никогда. Я рванулась к ней, но с закованными ногами не побегаешь. Тетя осторожно подошла ко мне и с осуждением на меня уставилась.
— О, Ди! Так это все из-за тебя? Меня морят голодом, бьют и ничего не говорят.
— Вас били? Как он смеет, подлец!
— Кто он? Это ле Мор, да?
Я тяжело вздохнула:
— Да, тетя, это ле Мор. Ему нужен Источник, и он пошел на крайние меры. Он похитил нас. Как у него это получилось, ума не приложу. Мы же были в вашем особняке. Я легла спать в своей спальне, а очнулась здесь.
— Я тоже. Легла спать у себя, а потом эти непонятные люди. Что с моими слугами? Убили или подкупили? Сначала меня не сковывали, я попыталась сбежать, меня избили. Дорогая, это так ужасно. Я хочу домой. Во что мы ввязались? Это страшный человек. Отдай ему все, что он хочет. Отдай. Жить можно и без Источника.
— Тише, тише. Я все ему отдам, но мне нужно знать, что он вас отпустил. Не надо бояться, тетушка. Я думаю, как это сделать, чтобы он больше не причинил вам вреда.
— Надо потребовать, чтобы он отпустил меня, а когда я буду в безопасности, я передам тебе знак, о котором будем знать только мы с тобой, чтобы у него не возникло искушения убить меня.
— Что— то подобное я и хотела предложить. Какой знак?
— Чтобы этот предмет был у меня дома. Ты сразу догадаешься, что я уже в безопасности. Как тебе моя тифусская ваза?
— Хорошо, пускай будет ваза.
— А что будет с тобой?
— Он обещал, что отпустит меня, когда обряд закончится.
— Дорогая, я буду твоей защитой. Как только попаду домой, пошлю сразу записку Деми. Уж он-то защитит тебя.
— Да, это выход. Я последний раз не смогла застать его дома. Если Деми все же не будет, жалуйтесь Верховному магу.
— О, дорогая, я подниму под ружье весь королевский гарнизон.
— Значит, так тому и быть. Не волнуйтесь, тетя, я все сделаю, чтобы вытащить вас отсюда.
Я обняла тетку за плечи и стала гладить по голове. Это, в конце концов, моя вина. Бедная, бедная тетя Ви! Надо скорее вытаскивать ее отсюда!
Открылась дверь моей камеры, вошел ле Мор. Я уже не могла смотреть на эту наглую морду. С каким бы удовольствием вцепилась в его шевелюру. Так, спокойнее, Диана. Главное — освободить тетку.
— Я согласна на обряд, — сказала я ему. — Но сначала освободите графиню.
— Я же сказал, что освобожу сразу и ее, и вас, но после обряда.
— Нет. Сначала вы освободите тетю и отвезете ее домой, она мне передаст знак, что она в безопасности, и только после этого, я согласна провести обряд.
Вернер хищно оскалился:
— Не много ли условий?
— Нет. Условие всего одно — моя тетя должна быть в безопасности.
— Моего слова вам недостаточно?
— Как выяснилось, нет.
— Но мы далеко от особняка графине. Не меньше часа езды.
— Я подожду два часа, мне не к спеху.
— Зато мне хотелось бы покончить с этим, как можно скорее, время уходит, сегодня благоприятный день.
— Ничем не могу вам помочь.
Вернер подбежал ко мне и схватил меня за горло:
— Засунь свою гордость, знаешь куда?
— Только так, и никак иначе, — прохрипела я.
Тетя подбежала к нам и оттащила ле Мор от меня:
— Не упрямьтесь, граф, — успокаивающе произнесла она, — это честное условие сделки.
И пока граф не видел, она подмигнула мне. Ле Мор раздраженно повел плечом и произнес:
— Даю вам два часа.
Тетя, олицетворяя собой верх благоразумия, обратилась ко мне:
— Видишь, Ди, он даже не спросил, что за знак, значит, его намерения честны.
— Какой знак? — тут же вскинулся Вернер. — О чем вы?
— Мы видим, что вы не думаете нас обмануть, — успокаивающе защебетала тетка, — а какой знак знаю только я. Я передам этот предмет для Ди, чтобы она не сомневалась, что я в безопасности.
— Делайте, что хотите, — махнул Вернер рукой. — У вас время на дорогу туда и обратно. Взяв тетку под локоток, он вывел ее из камеры. Я снова осталась одна.
Глава 12
Не могу сказать, что я сильно переживала о моем теперешнем положении. Билась только одна беспокойная мысль: «Все ли хорошо будет с тетей?» О смерти я тоже не думала. Не верила, что Вернер решится на смертоубийство.
Врожденное чувство справедливости во мне кричало, что наши действия с Хельмутом, по поводу объединения Источников, были не совсем правильны. Зачем, зачем я тогда согласилась на слияние? Хельмут был так слаб, так «охал» и «ахал», что я была готова на что угодно, лишь бы он прекратил. Вот теперь приходится расхлебывать следы моего былого малодушия.
Отдам часть Источника Вернеру, зато замуж за него выходить не нужно будет. Буду жить так, как хотела. Своего Источника мне вполне хватит. Превращения, правда, будут более долгими и видимыми, и хватать их будет часов на семь-восемь, но для театра этого более чем достаточно.
Время тянулось медленно, и наступил момент, когда я уже сама хотела сделать все побыстрее. Пускай забирает свой Источник, мне и своего хватит для счастливой жизни. Совесть моя будет чиста.
Поэтому, когда открылась дверь, и вошел Вернер, я уже была настроена благожелательно. В руках он держал тетину тифусскую вазу. Я взяла ее в руки. Посмотрела на дно — там была видна еле заметная царапина. Эту царапину поставила я, еще девочкой, проверяя подаренный отцом алмаз.
— Это она, благодарю вас. Как тетя? Она велела что-нибудь передать на словах?
— Тетя ваша в целости и сохранности. Я подразумеваю, что она поднимет на ноги весь город, но мне все равно.
— Вернер, я хочу вам сказать: я была не права, это ваш Источник, и вы имеете на него право. Просто он помогал мне в одном важном для меня деле. Нужно было, наверное, сразу договориться полюбовно. Простите меня, пожалуйста.
Ле Мор озадаченно посмотрел на меня:
— Знаете, Диана, а вы выросли в моих глазах. В наше время мало кто признается в своих ошибках, особенно женщины. Виноват кто угодно, только не они. Если бы мы договорились сразу, я думаю, что мы могли бы быть друзьями. Я не думал убивать ни вас, ни вашу тетушку.
Я облегченно вздохнула, мои рассуждения подтверждались.
— Так зачем вы нас похитили?