— Срочно, зови хозяина. К нему пришел зов из прошлого.
— К-к-кого? Ч-ч-чего? — залепетал мужик.
Я бесцеремонно отодвинула его клюкой, бодренько протиснувшись в холл. Резко захлопнув дверь, рявкнула почище сержанта на плацу:
— Зови хозяина, сказала. И скажи, что это в его интересах.
Дворецкий на полусогнутых ногах засеменил наверх, но опоздал. Открылась дверь, и я услышала громкий смех Деми:
— Диана, вы восхитительны. Что за маскарад? Давно так не смеялся.
— Мне срочно нужно с вами переговорить, Деми, срочно.
— Конечно, конечно. Пройдемте в кабинет.
— Да, и вот еще что, — я смотрела на него с вызовом, — если я через час не выйду из вашего дома, герцог лэ Вель получит прелюбопытнейшее письмо и стопку презанятнейших векселей. Сказать на какую сумму?
Деми резко оборвал смех, зорко и оценивающе глянул на меня, а потом расплылся в самой любезной улыбке:
— Не требуется. Проходите. Мне самому любопытно, с чем вы ко мне пожаловали.
Прошли в хозяйский кабинет. Сели друг напротив друга. Деми предложил вина. Я отказалась — мало ли, что он мне намешает? Старый пройдоха понимающе хмыкнул, налил себе бокал белого вина и сказал:
— Ну, что ж, давайте поговорим обо всем откровенно. Я так понял, что вы узнали что-то о наших отношениях с вашим батюшкой. Мне хотелось бы знать, что?
Когда я решила посетить Деми, я не знала, как мне себя вести, что можно говорить, а что нет. Поэтому, как всегда пришлось прибегнуть к единственному способу, что мне подвластен — я стала играть.
Он — подлый и беспощадный интриган, значит, и мне надо стать такой же. Я нарочито медленно стала приводить себя в порядок: развязала необъятную шаль, сняла отвратительный чепец, поднялась, прошла к зеркалу, висящему на стене, привела в порядок волосы, грим трогать не стала. Затем, вернувшись и усевшись в кресло напротив Деми, протянула:
— Вы продали меня, Деми. Я так понимаю за милости, которые вам будут оказаны где-то в будущем. Не продешевили ли вы?
— Я никого не продавал. Пока еще не продавал. Просто выслушал предложения, но еще не давал ответа. Наши дружеские отношения приостановил — да, это так. Мне нужно было время подумать. Я никогда и ничего не делаю, не взвесив все за и против.
— И как? Взвесили?
Деми зашелся мелким смехом:
— Я вижу, что был прав, и вам тоже есть, что предложить мне. Не стесняйтесь, я весь внимание.
Медленно, цедя слова и глядя на реакцию моего визави, я протянула:
— Я почти потеряла свой Источник.
Тишина. Внимательный взгляд.
— Ле Мор теперь хочет мой Дар.
Никакой реакции.
— Вот подумываю, отдать или нет?
— Я не могу вам советовать в этом вопросе.
— Вы же старый друг отца, его письмо, переданное вами, убедило меня в этом.
Безмятежное выражение лица у моего оппонента. А он актер-то почище меня! В душе шевельнулось уважение.
— Я опасаюсь графа, мне нужен союзник. Причем, союзник верный. Вы же просто так, я поняла, ничего делать не будете и в любой момент можете предать. Кто я для вас, в сущности?
— Вы стали здраво рассуждать, Диана. Такой вы мне нравитесь больше. Розовый туман рассеялся?
— Да, наверное. Но сейчас разговор не обо мне. На что вы готовы пойти за большие деньги?
Тихий, дребезжащий смех:
— Не ждите ответа: «на все». Я уже вышел из того возраста, чтобы чего-то бояться. И, как бы вы этого не хотели, нищета мне не грозит. Я не мальчик, чтобы дергаться по-пустому. Хотя, каюсь, есть в моей жизни и удовольствия. Вот, например, сейчас, в вашем противостоянии с ле Мор, у меня есть интерес — кто кого? Не хотелось бы прогадать. Еще вчера, я уже подумывал склониться на сторону графа. Он ловко разыграл вас. Приходит новый день, и вы, девочка, преподносите мне такой сюрприз. Но… сомнения, сомнения…
— Что же нужно, чтобы развеять их?
— Удивите меня, как несколько дней назад удивил меня ле Мор.
— Что он предложил вам?
Опять этот дурацкий смех:
— Ну, ну, Диана, неужели вы думаете, что я честно отвечу на этот вопрос? Во всяком случае, не сейчас.
— Но мне нужно от чего— то оттолкнуться, хоть что-то вы можете мне сказать?
— Я могу рассказать вам одну историю. Она очень насмешила меня. Имен называть я не буду. Хотите послушать?
— Будьте так добры.
Я удобнее уселась в кресле. Деми соединил пальцы рук и, глядя мне в глаза, начал:
— Один талантливый молодой человек влюбился в принцессу, влюбился без оглядки, со всем пылом молодого организма. (Молодым-то, к-хе, к-хе, надо же чем — то себя занимать). Но он — просто дворянин, а она — принцесса. Она высмеяла его. Сделала это очень жестоко и изощренно перед глазами многочисленных свидетелей. И тогда, он поклялся отомстить ей. Молодой человек стал изучать магию, осваивать, так сказать, неосвоенное. Он решил стать Верховным магом и с помощью магии сделать принцессе очень больно, так больно, как и она ему, оставшись при этом безнаказанным. С принцессами — то связываться опасно, а Верховный маг — фигура неприкосновенная. У него был брат — существо безвольное и жалкое, который не годился ни на что, капля магии. Такого и не жалко! Молодой человек для своих грандиозных помыслов решил даже пожертвовать родным братом. На войне все средства хороши. Он изменил свои отношения с беднягой, даже подружился с ним, даже подпитал его из своего Источника.
В сущности, вся сила родового Источника ведь была только у него, а у того — лишь жалкие крохи. А еще он рассказал брату о чудесной девушке, которая предназначена ему в жены, но на которой он никак не может жениться, потому что без памяти любит другую. Он сказал, что уедет далеко-далеко вместе с ней, чтобы о его неблаговидном поступке никто не узнал, он просто навсегда исчезнет. А еще он рассказывал, что истинная любовь — это поступки настоящего мужчины и, что он, если случись какая-нибудь беда, без размышления отдаст свой Источник любимой. Почва была подготовлена. Не удивлюсь, если узнаю, что и ментальная магия пошла в ход. Впрочем, все скрыто мраком. Интересно?
Я сидела чуть дыша. Не может быть! Вернер направил Хельмута на нужные для него действия!
— Выходит, у Хельмута не было родового Источника семьи ле Мор? — вырвалось у меня
— А кто говорил о Хельмуте? Это так, сказка, легенда.
— Хорошо, я поняла. Что же было дальше?
— Дальше? А что было дальше? Старший брат исчезает. Младшего мучает совесть за срыв семейных обязательств. Он едет к сосватанной девушке, чтобы извиниться за срыв соглашений и неожиданно влюбляется в нее. Женится. И живут они недолго, и, я так понимаю, не очень счастливо. Потом, он подхватывает какую-то странную болезнь и умирает. Ах, да! Перед смертью, движимый любовью, он отдает своей жене якобы семейный Источник, он так думает.