— А что, есть еще что-то ненормальное? — поинтересовалась я. Мне-то казалось, что единственная ненормальность в том, что Гаррет считает меня драконом. Стоило убрать это допущение, и все становилось на свои места — и отсутствие магии, и медленное выздоровление, и нежелание иметь дело с алайями. Пару раз я намекала дракону на то, что, вероятно, аномалия в этом, но он только сердился. Я перестала поднимать этот вопрос, оставшись при своем мнении.
— Совершенно непонятно, например, как вы к нам попали, — задумчиво рассуждал между тем Гаррет. — Таких самопроизвольных переходов до сих пор не было. И эти ваши странные магические каналы… На первый взгляд их структура полноценно сформирована, но почему-то не впускает в себя энергию. И эти ранние роды в условиях магической блокады. В первую очередь странно, что вы до сих пор живы. На Земле драконы, оставив потомство, погибают в течение двух-трех лет — ведь в отсутствие магии все силы черпаются из ауры. Интересно, что стало с отцом вашей дочери… — Гаррет бросил на меня осторожный вопросительный взгляд, я сделала вид, что не понимаю, чего он от меня хочет. Дракон тяжело вздохнул и продолжал: — Полагаю, драконьи способы восприятия реальности вы потихоньку освоите, но вот в отношении активной магии у меня такой уверенности нет. И крылья вам скоро обретать пора… Когда вы немного окрепнете, мы исследуем природу ваших блоков подробнее. А сейчас дайте-ка мне взглянуть на ваши синяки!
— То есть мои родители, скорее всего, были драконами? — спросила я удивленно, покорно стаскивая рубашку. — Они погибли, когда мне было два года, правда, в обычной автокатастрофе.
— Ваш примитивный земной материализм просто очарователен, несса. — Гаррет хмыкнул, пробежавшись легкими пальцами по моему позвоночнику. — Все в материальном мире определяется параметрами более тонких структур. Ваше рождение исчерпало запас жизненных сил у ваших родителей. Способ смерти задается особенностями мира.
— А отец Маруси должен быть драконом? — тревожно спросила я.
— Судя по тому, что вы все еще живы, — вряд ли. А вот ваша дочь вполне способна оказаться драконессой, наша кровь сильна и должна вытеснять человеческую. Но тогда и вы погибли бы сразу после родов… Говорю же, вы — сплошная аномалия. — Мой опекун бережно поглаживал синяки кончиками пальцев.
— А на Тассине бывает такое, что от браков драконов и людей рождаются драконы? — заинтересовалась я. Вопрос, видимо, был для Гаррета неожиданным, руки, порхающие над моей спиной, замерли.
— Нет конечно! — Дракон казался изумленным. — Да и браков таких не может быть, как вам только в голову могло такое прийти!
— А что тут такого? На Земле получается, а тут почему-то нет, разве не странно? — удивилась в свою очередь я.
— Хм… — Дракон закончил осмотр спины и занялся моим затылком, пальцы зарылись в отросшие волосы. — У вас, несса, такая забавная логика. Драконы, попавшие на Землю, не имеют выбора, поскольку оказываются в своеобразной ловушке, да еще и не подозревают, что они драконы. Что до Тассина, то смешанных браков здесь не бывает, и может ли от таких браков быть потомство — неизвестно. К тому же драконам для полноценного зачатия необходима магия Драконьих гор, которые людям недоступны.
— В Драконьих горах совсем нет людей? — удивилась я.
— Нет и быть не может! Представители других рас не могут даже приблизиться к нашему континенту. — Гаррет потрогал мой нос и, закутав меня в одеяло, начал придирчиво рассматривать лицо. — О, синяки скоро совсем сойдут. Закройте глаза, я еще немного их подлечу, чтобы вы перестали бояться подходить к зеркалам, — улыбнулся он.
— Почему не могут? А зеркала я все равно не люблю. — Я послушно выполнила распоряжение дракона, и он накрыл мое лицо теплыми ладонями. По щекам и вокруг глаз забегали горячие щекотные «зайчики». Я уже знала, что, если подсмотреть в щелочку, они будут оранжевыми, а доктор будет ругаться, так что сидела смирно.
— Потому что это крайне опасно для всех, кроме драконов. А что не так с зеркалами? — Гаррет мягко прикасался кончиками пальцев к моим векам, «зайчики» приятно грели кожу вокруг глаз.
— Жаль. Я бы хотела взглянуть, хоть одним глазком, — протянула я, убаюканная расслабляющей процедурой. — А с зеркалами… Как-то я никогда себе в них особенно не нравилась…
— Демиурги, что за глупости вы говорите! — неожиданно вспылил Гаррет. Я резко открыла глаза. Дракон смотрел на меня, сморщившись, будто у него болели зубы. Заметив мой взгляд, он натянуто улыбнулся, потрепал меня по макушке и снисходительно произнес: