Его успешность, кстати, привела к интересному эффекту. В той жизни он придумал схему «со-инвестор», где ты практически официально мог прийти к нему в офис и вложиться в поставку. Если все выгорало, то ты через две недели получал свои деньги обратно плюс пятьдесят процентов. То есть вкладывая пять тысяч баксов в случае успеха получал обратно семь с половиной.
Если вдруг случался «баст» и груз терялся, то ты получал обратно половину от вложенного — то есть, если вкладывал пять тысяч, получал обратно две с половиной.
Для «больших» партнеров, с серьезными суммами, как для тех же братьев Очоа, использовалась другая схема — Пабло брал себе примерно треть от груза. Если тот терялся, то он полностью возмещал потери.
При таких условиях и с учетом, что его маршруты практически не сбоили (потери были реально единичными), к нему ломились толпами. Люди закладывали дома и машины, брали кредиты…Что-то похожее наблюдалось, наверное, в Голландии с тюльпанной лихорадкой и при прочих событиях а-ля МММ. С той разницей, что здесь действительно «всем все платилось». Люди едва ли не умоляли взять у них деньги.
Но теперь все это было Пабло не нужно — он справлялся и сам. Практически полное отсутствие потерь на маршрутах давало ему достаточно денег, чтобы не париться насчет дополнительных вложений. И для репутации было полезнее.
Тем более Эскобар темы с отмывкой развивал максимально, самыми разными путями. Например, продавая различные активы (или услуги) дороже, чем они стоили. К примеру, начав стройку сразу несколько кварталов жилых и коммерческих зданий, он продавал будущие квартиры в разы дороже их себестоимости (которая, с учетом огромного количества импортируемого материала, купленного за «не отмытую» наличку, была вообще смешная) — продавал своим же оффошорам. Или перепродавая — себе же — привозимые из Штатов автомобили за двойную, тройную или там четверную цену. Или продавая «тренинги личного роста» и прочие «консультации». Схем было много, и становилось еще больше с каждым днем.
Роберто это очень и очень нравилось. Они стремительно богатели, причем абсолютно официально и «в белую». Да и репутация семьи — среди, как минимум, простых людей — была на высоте.
Но вот кое-что его все-таки настораживало.
Пабло изменился. И ладно одежда там, или одержимость спортом — как бывший спортсмен, последнее Роберто горячо одобрял — но волновала резко выросшая религиозность, какая-то мрачная решимость и, самое серьезное, отношение к США. С самого детства Пабло восхищался Америкой, в каком-то смысле о ней мечтал…А сейчас он ее ненавидел. Пабло этого не показывал, но кто мог лучше видеть такое в человеке, чем родной брат? Даже жена с матерью это вряд ли могли понять, потому что не росли рядом на тех же улицах, не хулиганили вместе и не делились детскими еще мечтами…
Сейчас, смотря на ушедшего в себя брата, сидящего в беседке и неторопливо потягивающего минеральную воду из небольшой бутылки, Роберто опасался, что рано или поздно, его восхождение на гору сменится падением, падением, которое очень и очень навредит всей огромной семье Гавириа.
Что ж, это была его работа, как старшего брата, присматривать за Пабло и не дать ему наделать непоправимых ошибок. И то, что они давно уже не дети, ничего не меняло.
Глава 4
— … От сна восстав, прибегаю к Тебе, Владыко Боже, Спаситель мой. Благодарю Тебя за то, что Ты привел меня увидеть сияние этого дня. Благослови меня и помоги мне во всякое время и во всяком моем деле. Озари светом Твоей благодати темноту души моей… — тихая молитва мужа разбудила Марию. Проснувшись, она прислушалась, как в соседней комнате, где на стене висело небольшое распятие, заканчивает свой с недавних пор ежеутренний ритуал ее любимый мужчина.
Сейчас он пойдет в ванную, буквально на несколько минут. Потом — отправится разминаться в их небольшой спортзал. После растяжки помолотит по груше, потягает штангу или гирю, и минут двадцать-тридцать поработает на эллипсоиде, сделанным по его наброскам на фабрике Роберто.
Роберто, кстати, сказал, что он от имени Пабло запатентовал эту штуку, и собирается продавать отдельную линейку спортинвентаря. За эллипсоидом уже даже очередь выстроилась…
Проведя в спортзале час или полтора, Пабло примет душ, оденется и пойдет завтракать. После завтрака недолго поиграет с сыном и начнет работать. Или уедет по делам, или уйдет в кабинет. Если останется дома, то, может быть, кто-то приедет к нему: или Густаво, или Роберто, может кто-то из подручных или партнеров.
В районе двух часов дня Пабло сделает перерыв на обед. А потом будет работать до ночи, сделав перерыв на ужин и общение с ней и сыном…