– Время подошло к пяти часам. Заседание прерывается до десяти часов утра в понедельник. Просьба к присяжным до этого момента не обсуждать дело между собой и не позволять никому делать это в вашем присутствии; кроме того, никто из вас не должен выражать своего мнения до тех пор, пока дело не будет представлено вам для окончательного решения. Суд удаляется на перерыв.
Дрейк протолкался к Мейсону через поток выходящих из зала людей.
– Ну? – спросил тот.
Детектив покачал головой:
– Ускользнула.
– Черт побери! Тебе следовало это предусмотреть.
– Перри, клянусь, я… ну, просто не могу этого понять. Я был готов поклясться, что эта девушка будет с нами. Она сама хотела дать показания, уверяла, что вообще один-единственный раз подвозила миссис Лавину, когда они ездили на окраину по магазинам, и это было в послеобеденное время.
– А как насчет вечера ограбления, Пол? Где тогда находилась Кейлор?
– Она не помнит. Думает, что на вилле «Лавина-1». Не могла точно определить дату.
– Ты хочешь сказать, что она не помнит, как обсуждала ограбление с миссис Лавиной? Или та не рассказывала ей о том, что на нее напали?
– Нет, – прервал его Дрейк. – Миссис Лавина упомянула в разговоре с ней об этом происшествии лишь неделю назад. Вот почему Инес Кейлор утверждает, что не подвозила ее с места ограбления.
– Черт побери! – выругался адвокат и тут же уточнил: – Она уверена?
– Абсолютно уверена.
– Тогда необходимо ее опять найти, Пол. Это очень важно.
– Постараемся, – пообещал Дрейк. – Я же просил ее подождать, пока не приду за ней сам. Мне и в голову не приходило, что она может нас обмануть. Казалась мне такой прямой девчонкой, да и приехала со мной из Лас-Вегаса без малейших возражений.
– Ну, теперь у нас появилась совершенно новая ниточка, с которой придется поработать, – отозвался Мейсон. – И не стой тут с таким растерянным видом, чтобы присяжные подумали, будто мы сомневаемся в благополучном исходе дела. – Он театрально хлопнул Дрейка по плечу и громко сказал: – Великолепно, Пол! Отличная работа!
Кое-кто из присяжных, выходивших в этот момент из своей ложи, посмотрел на них с дружелюбным любопытством.
Мимо проскользнула Марта Лавина – сдержанная, самоуверенная, коварная, хладнокровная. И все же ей не удалось скрыть от присяжных торжествующую улыбку.
– До свидания, мистер Мейсон, – пропела она слащавым тоном.
– До свидания, миссис Лавина, – ответил тот с такой же любезностью и не без колкости многозначительно добавил: – Увидимся в понедельник утром.
Что-то в его тоне остановило ее. Она обернулась и посмотрела на него так, как оценивают опасного противника. Но, поколебавшись всего лишь мгновение, двинулась дальше, демонстрируя достоинства своей фигуры. Покачивание бедер показывало, что она прекрасно об этом осведомлена.
– Вот кобра! – тихо проговорил Дрейк.
Мейсон озабоченно кивнул.
Проталкиваясь сквозь толпу расходящихся зрителей, они вышли из зала суда, и Мейсон отвел Дрейка к лестнице.
– Подождем здесь, Пол, пока рассосется толпа, – объяснил он. – Не люблю толкаться в лифтах и нечаянно натыкаться на присяжных. Обязательно кто-нибудь пристанет, начнет расспрашивать…
– Почему они не запирают присяжных? – спросил Дрейк.
– Иногда так и поступают, когда слушаются дела об убийствах, – ответил адвокат. – Но сейчас не тот случай. У нашего подозреваемого нет ни копейки, а защитника ему назначил судья. Если запереть присяжных, они разорутся как ненормальные. Судья…
Чья-то тяжелая рука хлопнула его по плечу, и в ухо прогудело:
– Мистер Мейсон!
Тот обернулся и увидел широкоплечего, густобрового человека, который злобно смотрел на него с плохо скрываемым раздражением.
– Здравствуйте, мистер Арчер, как ваши дела? – произнес адвокат.
– Я в ярости, – сообщил Арчер, однако при этом улыбнулся.
– Неужели? – откликнулся Мейсон.
– Что это за дурацкие правила держать меня в той комнате? Господи, я там чокнусь!
– По закону свидетели не должны слышать показания друг друга, – объяснил Мейсон. – Вот почему их не допускают в зал суда. Так у нас есть возможность узнать независимые показания каждого, не опасаясь, что на него повлияют впечатления других.
– Ох, елки-палки! – воскликнул Арчер. – Чушь какая-то! Я человек действия. Боже праведный, у меня дело стоит, меня люди ждут, а я должен все бросить и сидеть тут часами. Еще ничего, если бы можно было наблюдать за тем, что происходит в зале суда, но торчать в этой чертовой комнате для свидетелей – это уже чересчур!