Один из людей, склонившихся над трупом, сказал:
– Лейтенант, этот человек убит совсем недавно.
– Но он мертв?
– Мертв.
– О’кей. Приготовьтесь к фотоснимкам, – приказал Трэгг. – Мейсон, вам в ту сторону.
Полицейский, держа Мейсона за руку, повел его через кусты, строго держась обочины. Когда адвокат оказался в своей машине, полицейский спросил:
– Теперь вы едете до бензоколонки?
– Да.
– Я провожу вас туда.
– О’кей, – согласился Мейсон.
Адвокат завел двигатель, выбрался на проезжую часть и двинулся в направлении бензоколонки. Патрульная машина следовала за ним до бензоколонки, затем развернулась и уехала.
Делла Стрит улыбнулась Мейсону, открыла сумочку и вынула оттуда какие-то клочья.
– Что это? – спросил Мейсон.
– Очень красивая пара совершенно новых нейлоновых чулок, вдрызг изорванная ветками кустов. Это законные издержки?
– Да, которые должны быть возмещены, – сказал Мейсон.
– В графе расходов это будет выглядеть чудесно – одна пара чулок для секретарши.
Мейсон рассмеялся:
– Делла, они не появятся в этой графе в такой формулировке. Давай теперь потревожим Пола Дрейка.
Служащий бензоколонки с нескрываемым любопытством накинулся на них:
– Ну, скажите же, в чем дело?
– Произошло убийство, там дальше, у дороги, – ответил адвокат.
– Господи! Как же это случилось?
– Кто бы мог мне это объяснить! – вздохнул Мейсон. – Там лежит канистра от бензина. Вы случайно никому не продавали недавно галлон бензина?
– Продавал, – ответил служащий, – примерно часа полтора тому назад и еще удивился, что за странности происходят.
– А кому вы ее продали?
– Молодой женщине в мужской шляпе и в длинном плаще. Шляпа была надвинута почти на глаза.
– Блондинка? – спросил Мейсон, многозначительно глядя на Деллу Стрит.
– Не знаю.
– Блондинка с голубыми глазами, невысокая, лет двадцати семи?
– Мне она показалась моложе.
– Намного моложе?
– Ну, я точно не знаю… Ей могло быть и двадцать семь.
– Голубые глаза, – настаивал Мейсон.
– Я и вправду не знаю, – нахмурился человек.
– Значит, вы не очень хорошо ее рассмотрели?
– Да, не очень. Она пришла и попросила галлон горючего. Помню, я очень удивился, почему на ней мужская шляпа. В общем, я не совсем понял, что ей здесь нужно. Девушка, одна в дороге. Осталась без горючего. Я охотно подвез бы ее к машине, но не на кого было оставить бензоколонку, я был здесь один.
– Довольно подозрительная личность? – спросил Мейсон. – Кто бы еще разгуливал по ночам в мужской одежде?
– Я не совсем уверен, что на ней была мужская одежда. Только вот этот длинный плащ и шляпа.
– Это была мужская шляпа?
– Совершенно верно, мужская шляпа.
– С широкими полями?
– С широкими… и она, насколько возможно, опустила ее вниз.
– Но у нее были голубые глаза, ведь это вы заметили?
– Погодите, насчет глаз я не совсем уверен.
– Значит, вы не смогли бы присягнуть, что они голубые?
Человек задумался и с сомнением произнес:
– Нет, я не могу поклясться, что они были голубыми.
– Тогда вы вообще не можете сказать, какого они цвета?
– Я… нет, думаю, не могу.
– О’кей, – сказал Мейсон. – Делла, поговори с ним еще и запиши все, что он скажет, ладно? Попытайся все же получить описание этой молодой женщины.
Адвокат незаметно подмигнул Делле.
– Мне нужно поговорить по телефону, – сказал он служащему.
Тот явно жаждал побеседовать с Деллой Стрит.
Мейсон набрал номер Пола Дрейка.
– Что новенького слышно об Эндикотте Кэмпбелле? – спросил он, когда детектив взял трубку.
– По-моему, мы запираем конюшню после того, как лошадь исчезла, – ответил Дрейк. – Нам не удалось напасть на его след. Его нет дома, и мы не имеем представления, где он скрывается.
– Продолжай поиски, – сказал Мейсон. – И если вам удастся его найти, не выпускайте из поля зрения – это важно. Теперь кое-что еще, Пол.
– Что?
– Мы просто обязаны найти Карлтона Кэмпбелла – семилетнего мальчика, находящегося на попечении этой английской гувернантки, Элизабет Доу.
– Имей совесть, Перри, мы ведь делаем все возможное, – взмолился Пол Дрейк.
– Сделайте больше возможного, – сказал Мейсон. – Произошло убийство. Убит управляющий «Мохавским монархом» Кен Лоури. Я еще сегодня после полудня разговаривал с ним. Должно быть, он раскинул мозгами после того, как мы с Деллой уехали, решил, что рассказал нам слишком много, или наконец до него дошло, что дважды два – четыре, когда я ему кое-что объяснил.