– Минуточку, – прервал его Мейсон. – Я протестую против слова «сговорилась» как личного умозаключения свидетеля и прошу его вычеркнуть.
– Оно будет изъято, – сказал судья Элмер. – Просто перескажите разговор и что затем произошло – так, как вы это знаете.
– Я, конечно, немедленно приготовился к встрече с обвиняемой и с мисс Корнинг. Личность, которая выдавала себя за мисс Корнинг, внезапно исчезла, обвиняемая появилась с мистером Мейсоном в качестве своего адвоката и продемонстрировала, скажем так, полное нежелание сообщить дальнейшие сведения о коробке или о чем-то еще, где находилась большая сумма денег.
– Незадолго до происшедшего вы имели контакт с покойным Кеном Лоури?
– Да, имел и также немедленно связался с ним после этого инцидента.
– Что вы сделали?
– Я поехал в Мохав.
– И расспросили мистера Лоури?
– Да.
– Тогда это была ваша вторая встреча с ним?
– Да. Первая произошла днем в субботу, третьего числа. Вторая – почти в час ночи четвертого. Вторая беседа длилась около часа.
– Существует ли причина, почему вы вообще не встречались с Лоури до третьего числа?
– Мне было приказано сосредоточиться на операциях с недвижимостью и не касаться мохавской шахты. Я получил особое указание оставить ее полностью в руках мистера Лоури.
– Кто дал вам это распоряжение?
– Мисс Корнинг.
– Каким путем?
– В разговоре по междугородной линии.
– Итак, в течение прошлого года вы перевели примерно двести семь тысяч долларов из компании «Корнинг» в «Мохавский монарх». Вы получили оттуда какие-либо перечисления?
– Не прямо в «Корнинг», а в дочернюю компанию. Я был предупрежден мисс Корнинг, что дочерняя компания сама произведет расчет в соответствующее время.
– Когда вы виделись с мистером Лоури, у вас был с ним разговор относительно его работы?
– Да.
– И что же он сказал вам насчет денег, которые он отправлял, или что он делал с деньгами, переводимыми компанией «Корнинг»?
– Я протестую, – вмешался Мейсон. – Пересказ разговора, неизвестного моей подзащитной, не является прямым свидетельством и не имеет отношения к делу.
– Если суд позволит, это часть res gestae, – возразил Флэндерс. – Это помогает раскрыть мотив убийства Лоури. Это был официальный разговор между работником компании и управляющим.
– Меня не интересует степень официальности разговора, – сказал Мейсон. – Он не имеет отношения к подзащитной. Более того, сейчас вполне очевидно, что Лоури не работал в компании «Корнинг». Он получал чеки от компании «Корнинг» и, как явствует из его признания, делал кое-что иное, вместо того чтобы посылать деньги компании «Корнинг».
– Именно это я и хочу доказать, – сказал Флэндерс.
– Тогда докажите это более компетентным свидетельством, – съязвил Мейсон.
– Я думаю, вопрос поставлен правильно, – сказал судья Элмер, – полагаю, предмет разговора – бухгалтерские записи, не так ли?
– Нет, – сказал Флэндерс. – Сложилась необычная ситуация, и именно из-за этого был убит Лоури. Мы можем засвидетельствовать показаниями нескольких человек, что делал Лоури с деньгами, которые получал.
– Вы можете показать, что, по его словам, он делал с ними, – возразил Мейсон, – но его слова никак не связаны с подзащитной.
– Я удовлетворяю протест, – сказал судья Элмер.
– Хорошо, – ответил Флэндерс, всем своим видом демонстрируя нарочитое разочарование, но по поведению Бергера было ясно видно, что он воспринял решение судьи как должное.
– Мистер Кэмпбелл, у вас был еще разговор с мистером Лоури, после того как вы покинули Мохав?
– Да.
– Когда он состоялся?
– Около пяти часов вечера.
– Вы виделись или разговаривали по телефону?
– По телефону.
– Что сказал вам мистер Лоури?
– Он сказал, что мистер Мейсон и его секретарша…
– Минуточку, – вмешался Мейсон, – я протестую против передачи этого разговора – как пересказа чужих слов, не имеющего отношения к делу, некомпетентного и несущественного. Нет оснований считать, что моя подзащитная присутствовала при этом разговоре или что он полностью или частично имеет к ней отношение.
– Я обращаюсь к разговору, состоявшемуся между покойным и этим свидетелем, чтобы коснуться заявлений, сделанных мистером Мейсоном в качестве адвоката обвиняемой.
Судья Элмер покачал головой.
– Протест будет отклонен, только если вы сможете показать, что разговор был передан обвиняемой или она присутствовала при нем или слышала его.