— Ну а Адам? — спросила она. — Как ты думаешь, что он хочет передать?
— Об этом я не думал.
— Ну нет, ты думал. — Их глаза встретились в зеркале. — Я уверена, что ты много думал об этом, как и я. Не так ли?
Этот разговор выходил за рамки необходимого, и они оба это понимали. Общее знание — это общие страдания, если они попадут в руки гестапо. Но Габи ждала ответа, поэтому Майкл сказал:
— Да. — Габи молчала, ожидая продолжения. Он скрестил руки на груди. — Я думаю, что Адам набрел на что-то достаточно важное, чтобы рисковать жизнью многих людей для передачи этих сведений союзникам. Так думают мои боссы, иначе я не был бы здесь. И твой дядя не был бы убит. — Она вздрогнула; эта сильная женщина была сделана не из железа. — Адам — профессионал. Он знает свое дело. Он также знает, что за информацию стоит умереть, если она приведет к победе в войне. Или — к поражению. Информацию о всех перемещениях войск и транспорта, систем снабжения мы получаем из других источников, по радио, от той дюжины агентов, которых имеем во Франции. Но эта информация есть только у Адама, и поэтому гестапо держит его под колпаком. Это означает, что она гораздо важнее того, что мы обычно получаем. Или, по крайней мере, Адам так думает, иначе бы не просил помощи.
— Ну а ты? — спросила Габи.
Он в недоумении поднял брови, не понимая вопроса.
— За что бы ты готов был умереть?
Габи быстро глянула на него в зеркало и опустила глаза.
— Надеюсь, мне не придется искать ответ.
По лицу его скользнула тень улыбки, но ее вопрос застрял в мозгу колючим шипом. Ясно, что он готов умереть для выполнения задания. Но это скорее ответ отлаженной машины, а не человека. За что же как человек — или получеловек-полузверь — он готов отдать жизнь? За удавку политических амбиций? За какое-то узкое представление о свободе? За любовь? Или за успех? Он искал ответ на этот вопрос и простого ответа не находил.
Внезапно интуиция дала ему сигнал — внимание! — и он услышал, как Габи тихо произнесла:
— О!
Впереди виднелся дорожный патруль с дюжиной солдат, броневиком с пушкой и черным «ситроеном», который мог быть только гестаповской машиной.
Солдат с автоматом сделал им знак остановиться. Все лица повернулись к ним. Человек в черной шляпе и длинном плаще ступил на дорогу в ожидании. Габи нажала на тормоза резче, чем следовало.
— Спокойно, — сказал Майкл и, пока «мерседес» тормозил, снял перчатки.
Глава 20
Человек, который смотрел в открытое окно машины на Майкла Галлатина, был красив и чем-то похож на спортсмена Лыжник, подумал Майкл, а может быть, копьеметатель или стайер. Вокруг голубых, точнее, бесцветных глаз собраны морщинки; на рыжеватых висках проглядывала проседь. Несколько неожиданной была темная кожаная шляпа с веселеньким красным перышком.
— Доброе утро, полковник, — сказал он. — Небольшое осложнение. Разрешите ваши бумаги.
— Надеюсь, осложнения будут действительно небольшими, — холодно ответил Майкл.
Лицо офицера сохраняло вежливую улыбку. Пока Майкл тянулся к карману пальто за документами, он заметил, что солдат, сопровождавший «спортсмена», взял автомат наперевес. У Майкла сжалось горло. Солдат изрешетит его прежде, чем он успеет достать свой «люгер».
Габи держала руки на руле. Агент гестапо взял документы из рук Майкла и глянул на Габи:
— И ваши документы, будьте добры.
— Она мой секретарь, — сказал Майкл.
— Понятно. Но я должен взглянуть на ее бумаги. — Он пожал плечами. — Таково правило.
Габи сунула руку в карман, достала бумаги, которые были изготовлены для нее вчера, и передала их с четким кивком.
— Спасибо.
Гестаповец принялся внимательно рассматривать фотографии и документы. Майкл смотрел на его лицо. Оно выглядело хладнокровным и интеллигентным. Этот человек не был дураком и знал свое дело. Майкл взглянул на обочину и увидел, что Крабель с его водителем также проходили проверку. Водитель возился с мотоциклом, в то время как гестаповец занимался их документами.
— С чем это связано? — спросил Майкл.
— Вы не слышали? — Блондин поднял глаза от бумаг: в них читалось недоумение.
— Если бы слышал, не спрашивал бы.
— Для офицера связи вы недостаточно информированы. — Легкая улыбка, показавшая ровные квадратные зубы. — Но вы знаете, конечно, что три дня назад в этот район был заброшен парашютист. Партизаны в Базанкуре помогли ему удрать. В этом участвовала женщина.