Майкл прибавил скорости и проехал мимо Адама. Навстречу приближалась фигура на раздрызганном велосипеде. Майкл поравнялся с Мышонком и коротко кивнул. Мышонка трясло от страха, но делать было нечего: теперь или никогда. Майкл проехал мимо, дальше все зависело от воришки.
Заметив кивок Майкла, Мышонок чуть не потерял сознание. Какого черта он согласился? Но ему нужно попасть домой. Вернуться домой к жене и детям, и это была единственная возможность.
Он увидел, как человек в сером костюме бросил на него быстрый взгляд, потом посмотрел в сторону. В двадцати шагах от него шел блондин в круглых очках, которого Майкл так тщательно ему описал. Мышонок заметил, что к нему не торопясь приближается брюнетка на велосипеде. Ночью от нее было столько шума, что это возбудило бы даже мертвеца. Черт возьми, как ему недоставало жены! Блондин в сером плаще с черным портфелем подходил к перекрестку рю Сен-Фаржо. «Боже, помоги мне!» — думал Мышонок, обмирая от страха. Сердце его трепыхалось. От порыва ветра он чуть не упал. В правой руке у него была зажата записка. Блондин ступил с тротуара на мостовую и начал переходить рю Сен-Фаржо. «Боже, помоги!» Мимо некстати проскочило велотакси. Переднее колесо велосипеда виляло. Блондин почти перешагнул дорогу, и тут Мышонок, стиснув зубы, свернул направо. Он потерял равновесие, свалился с велосипеда и плечом налетел на блондина, протянул руки вперед, словно хватаясь за воздух. Его правая рука скользнула под пальто; он нащупал подкладку и кромку кармана. Пальцы его разжались. В его потной правой руке ничего не было.
Блондин сделал три шага вперед, обернулся, посмотрел на жалкую фигуру упавшего и приостановился.
— Ты не разбился? — спросил он.
Мышонок глупо ухмыльнулся и махнул рукой.
Когда блондин двинулся дальше, порыв ветра распахнул складки его пальто, оттуда вылетела какая-то бумажка, и ее подхватил ветер.
Мышонок был в панике. Бумажка летела, как предательская бабочка. Мышонок потянулся за ней, но промахнулся. Она приземлилась на тротуаре. Мышонок был весь в поту, и тут на его руку, тянущуюся за бумажкой, наступил до блеска начищенный ботинок. Маус все еще глупо улыбался. Человек, который стоял над ним, был в коричневом костюме и шляпе. Он тоже улыбался, но улыбка была фальшивая, глаза — холодными, а губы вовсе не были предназначены для улыбок. Человек поднял бумажку с тротуара и развернул ее.
В это время Габи была не более чем в десяти метрах от них и сжимала под свитером рукоятку «люгера».
Человек в коричневом костюме вчитывался в написанное на бумажке. Габи была уже готова вытянуть «люгер» из-под ремня: она заметила, что гестаповец в берете стремительно подошел к компаньону.
— Подайте бедняку, добрый господин! — пролепетал Мышонок по-французски, стараясь говорить без акцента. Его голос дрожал.
— Ах ты подонок! — Человек в коричневом костюме скомкал бумажку. — Я отобью тебе яйца. Впредь смотри, куда едешь. — Он бросил бумажку в грязь, кивнул напарнику, и они последовали за блондином.
Мышонка тошнило. Габи была ошарашена. Она опустила рукоятку пистолета и направилась на рю Сен-Фаржо.
Мышонок поднял смятую бумажку из грязи, его пальцы дрожали. Он моргал и читал то, что было там написано по-французски: «Голубой костюм — не хватает средней пуговицы. Белые рубашки крахмалить. Цветные рубашки — не крахмалить. Заменить воротнички».
Это был счет из прачечной. До Мышонка дошло, что счет лежал во внутреннем кармане и вылетел, когда он засунул туда записку.
Он засмеялся, но это был невеселый смех. Пощупав пальцы правой руки, он убедился, что переломов нет, хотя два пальца уже посинели.
«Я сделал это! — думал Мышонок; слезы навернулись у него на глаза. — Боже мой, я сделал это!»
— Быстро вставай! — Сделав круг, Майкл вернулся и стоял со своим велосипедом в нескольких шагах от Мышонка. — Вставай, вставай.
Адам и его гестаповская стража приближались к нацистской конторе.
— Я сделал это! — сказал возбужденно Мышонок. — Правда, правда!