Но такой вопрос обязательно покажется странным.
Коп не отвечает и расспрашивает меня сам. Где живу, я не могу ответить, как и объяснить, кто я такой. В карманах моего костюмчика из жатого ситца обнаруживается пятидолларовая купюра — и ничего больше.
— Так откуда же вы явились? — спрашивает коп с неприкрытым подозрением.
— Последняя моя остановка была в Санкт-Петербурге.
— Санкт-Петербург, Флорида?
— Санкт-Петербург, Россия. И насколько я могу судить, вблизи года одна тысяча девятисотого от Рождества Христова. Но я не историк, так что за точность не поручусь.
Он свирепо пялится на меня. Наверное, не стоило говорить про Россию. Я же не пытался на него впечатление произвести, честное слово. Я сочувствия искал, помощи. Это ведь не преступление, правда? Но коп сделался совсем уж подозрительным. Требует удостоверение личности или права — а у меня нет ничего. Думаю, полицейский посчитал меня психом.
— Откуда ты родом? — вопрошает он.
— Не знаю. Хотя постойте, знаю. Из Нью-Йорка. Из города, похожего на этот.
— Пойдёшь со мной, — заключает он. — Я знаю хорошее место, где ты сможешь с комфортом провести ночь. И не одну. Говоришь, в последний раз останавливался в Санкт-Петербурге, в России? Уверен, здесь тебе понравится больше.
Он ведёт меня — практически силой — через несколько кварталов к большому серому зданию, похожему на больницу. Клерк в приёмном покое делает запись о моём прибытии. Несколько медиков прикатывают кресло на колёсиках, пристёгивают меня ремнями и везут по коридору. Я оказываюсь в комнате с кроватью, двумя стульями и конторкой. Там меня отстёгивают и просят сесть на стул.
Я встаю, подхожу к двери и дёргаю за ручку.
Заперто.
Сажусь и велю себе успокоиться. Ведь правда, как бы они ни старались меня тут запереть, наверняка я очень скоро окажусь в другом месте? Судя по уже происходившему, это через день или два. Если ничего не изменится, я ночью перенесусь в иное время и встречусь с новыми бедами.
Час уходит за часом. Я и вздремнул уже, сидя на стуле. Внезапно дверь отворяется, я вижу высокого мужчину чуть за сорок, с тёмными курчавыми волосами, в длинном белом халате. На шее болтается стетоскоп, под мышкой блокнот для записей с металлическим кантом. На груди пластиковый жетон с надписью: «Др. Ирвин Шварц, доктор медицины и философии».
— Доброе утро! — говорит он. — В вашей истории, кажется, забыли проставить имя.
— Я Джонатан Вайс.
— Мистер Вайс, как настроение?
— Меня же заперли тут!
— Да, конечно. Но могу я поинтересоваться вашим… гм… самочувствием?
— Я нормально дышу, живу и могу думать. Но, честно говоря, я весь не тут.
К блокноту прикреплена шариковая ручка. Доктор хватает её, записывает, смотрит на меня пытливо, задумчиво.
— Какое любопытное выражение: «весь не тут». Вас не затруднит пояснить?
Я смотрю на него — тоже пытливо. Лицо угловатое, честное. Ухоженная тёмная бородка. Симпатичный, деликатный, интеллигентный. Может, рассказать ему?
— Сегодня у меня трудный день, — решаюсь я.
— Вот как? — Он делает пометку в блокноте. — И что же это за трудности?
— Я только сейчас прибыл в город.
— На поезде? На самолёте?
— Ничего подобного. Я просто появился. Проще говоря, недавно я открываю глаза и вижу, что очутился в незнакомом месте, в вашем городе. Меня допросил полицейский и, должно быть, решил, что я веду себя странно. Потому и привёл сюда.
— Хорошо, я позволю себе пару прямых вопросов. Скажите, вы просто открыли глаза и обнаружили себя здесь? Где же вы были вчера вечером?
— Думаю, в Петербурге, в России, на стыке девятнадцатого и двадцатого столетий. А до того — в Древней Греции, близ трёхсотого года до нашей эры. Хотя не уверен, я не специалист в этих делах. Греческие буквы едва различаю. Думаю, я побывал в постгомеровской Греции, но точно в доплатоновской.
— Древняя Греция, говорите… А откуда вы про неё узнали? Кино посмотрели или в книжке вычитали?
— Да вовсе нет! Я же рассказываю о том, что со мной на самом деле произошло!
Звенит звонок, на стене зажигается зелёная лампа. Доктор Шварц захлопывает блокнот:
— К сожалению, у меня срочные дела. Хотелось бы немного позже поговорить с вами ещё. Надеюсь, вы не против? Возможно, я способен помочь с объяснением вашего удивительного случая.
Я пожимаю плечами:
— Конечно. Похоже, я тут надолго.
— До скорого. — И доктор Шварц удаляется.
Честное слово, я нечасто рассказываю людям, что со мной произошло на самом деле. Они думают, что я сумасшедший, и торопятся посадить под замок.