С тоской я глядела ему вслед. Такой славный, такой хорошенький. Жаль, что улетел. Мы ведь могли подружиться.
Много позже я рассказала свой сон Мэг и спросила, правда ли у меня есть братик.
Мэг ответила с присущей ей серьёзностью:
— Никакого братика, тем более птенчика, у тебя нет. Ни я, ни Эллисон его не рожали.
— Он есть, есть! — не унималась я. — Такой малыш с перьями и крыльями. Я видела его во сне!
Мэг помотала головой:
— Это всего лишь сон.
— Он птенчик, крохотный такой птенчик.
— Чепуха, — отрезала Мэг, закрывая тему раз и навсегда.
Помню, я рассказала сон ещё кому-то, кажется, учёному — тучному дядьке с широким унылым лицом и редеющей седой шевелюрой.
— Нет, милая, — ответил он, — власти бы не позволили подобный эксперимент. Никто в здравом уме на него не решится. Такая черепная коробка, как у ребёнка из твоего сна, не вместит мозг с аналитической функцией. Для мелкого животного ещё куда ни шло, но не для человека. Это всего лишь сон, Лина. Никакого братика не существует.
Хотелось спросить, большие ли мозги нужны человеку для счастья, но солидный вид учёного меня отпугнул.
Река расширялась, по бокам темнел пологий берег. Солнце почти скрылось за горизонтом, становилось прохладно.
Наверное, я обмолвилась про счастье, ибо во сне зазвучал мужской голос:
— Счастье — это ещё не всё. Людям нужно умение приспосабливаться к переменам, творящимся в мире. Наши учёные разрабатывают несколько альтернативных вариантов человеческой расы. И тут нельзя ошибиться с выбором, иначе мы окажемся в эволюционном тупике. Когда мир рушится, никто не станет тратить силы на заведомо провальные эксперименты вроде твоего братика с крылышками.
— Лучше создавать людей-рыб?
— Пару лет назад считалось, что да. Океаны занимают семь десятых площади Земли. Гигантское и практически неосвоенное пространство. Плюс, в отличие от далёких планет, вполне пригодное для жизни.
— Где же тогда другие русалки?
Учёный пожал плечами:
— Где-то, наверное, есть. Подводный эксперимент приостановили несколько лет назад, отозвали финансирование. Власти решили, что новый вид не отвечает нужным параметрам. Видишь ли, жить в океане чересчур просто. Ни забот, ни хлопот, только плавай себе, лови рыбу, нет нужды работать на благо цивилизации. Слишком попахивает романтическим идеализмом. Не удивлюсь, если тебя создали в числе последних. С точки зрения будущего человечества перспективы у вас, русалок, в лучшем случае мизерные.
Я чувствовала, что он заблуждается, но не нашла чем возразить.
Вдруг в ушах раздался другой, очень знакомый голос:
— В принципе вполне возможно, но лишь при условии выхода нанотехнологий на более высокий уровень.
Говорил мистер Слейтер, учитель естествознания в школе Пайни-Бьюта. Он бредил нанотехнологиями, миниатюризацией и страстно мечтал вывести мини-расу. Габариты моего братика пришлись бы ему по вкусу.
— Главное, уменьшая количество, не потерять в качестве, — частенько объяснял он классу. — Только представьте масштаб выгоды! Вместе с ростом сократятся и потребности, тогда земных ресурсов хватит на века. Замысел предельно прост. Берём нанофабрику, производящую точную копию себя самой. Настраиваем систему так, чтобы каждое новое поколение размерами уступало предыдущему. Подключаем знания о геноме человека и получаем фабрику по производству мини-людей! А там рукой подать до микроминиатюризации. Теоретически никаких ограничений, кроме разве что размера белковой молекулы или даже атома.
— Но разве мини-человек сможет уберечься от опасности? — спросил кто-то.
Учитель пожал плечами:
— Насекомые же справляются, и куда успешней нас, а бактерии и вовсе совершенство.
— Но не бактерии творят историю! — возразили ему.
— Бактерии сами себе история! — взвился Слейтер. — Зачем им её творить?
Конечно, он был чокнутым. И, увы, единственным естественником в Пайни-Бьюте.
За безмятежным плаванием и грёзами я не сразу заметила, что река мельчает. Может, во сне меня вынесло к притоку? Берега тоже мелели. Вскоре глубина сделалась не больше фута, и вода всё убывала. И вот я уже барахтаюсь в тине. На середине реки вода ещё оставалась, но плыть было невозможно.
Я упорно двигалась вперёд, извиваясь и подпрыгивая на хвосте. Дальше по реке показались острова с растущими кое-где деревьями. На одном островке виднелась блестящая точка. Я всматривалась и так и этак, но разглядеть не могла. А вдруг бандиты? Нет, вряд ли. Островок совсем крохотный.