Внезапно сильная рука схватила меня за запястье. Моргнув, я различила очертания крупного, шесть-семь футов длиной, мускулистого тела — с хвостом, как у меня.
И снова вместо привычной речи в сознании зазвучал голос:
— Не бойся, русалочка, я тебя держу. Теперь поплыли, надо выбираться отсюда.
Моё тело словно налилось свинцом от усталости. Вяло работая хвостом, я всё же добралась до правого берега.
— Канал очень узкий, — мысленно говорил мой спутник. — Лучше возьми меня за руку.
Мы заплыли в тёмный тоннель, о котором сказал — или подумал — незнакомец.
— Прижмись к стене.
Я повиновалась. Мы продвигались вперёд, следуя изгибам русла, вырытого в обход барабана, должно быть, морскими волнами. Не помню, сколько это продолжалось, однако в конце концов мы очутились на свободе. Глотнув солёной воды, я с непривычки закашлялась, но скоро приноровилась.
Спутник помог мне выбраться на берег. Я лежала и набиралась сил.
— Я Ханс, — представился незнакомец. — Меня послал удильщик. Когда отдохнёшь, отведу тебя в наш дом.
Всё это случилось много лет назад. Мы с Хансом растим двух крошек-русалочек. Он приплыл сюда из Дании в поисках второй половинки и лучшей жизни и говорит, что разом обрёл их во мне.
Однажды мне довелось побывать в холодных, страшных глубинах, где обитает удильщик, такой большой, неповоротливый и сонный. Долго я оставаться не могла, но с тех пор он шлёт мне только добрые сны.
По-моему, Библия ошибается. Вначале было не Слово, а нечто большее. Слову предшествовал Сон, а за ним последовало всё хорошее и плохое.
Мы, существа воды и воздуха, не сильны в производстве, но, если действительно возникает необходимость, можем сделать что угодно. Нет, мы не жаждем захватить землю. Это всё выдумки сухопутных людей — больших и коварных хищников, наивно полагающих, будто бы у них есть на что позариться. Мы стараемся держаться подальше от них и поближе к своим, к родной стихии, и наше число неуклонно растёт. Мы знаем, что и мы, и они можем исчезнуть с планеты в результате какого-нибудь катаклизма, но ведь любая жизнь рано или поздно кончается.
Может, в грёзах нам удастся перебраться куда-то ещё. Удильщик снов старается нас научить.
Жизнь кончается, но Сон никогда не исчезнет.
Дух планеты
A Spirit of Place — Microcosms 2004/01; перевод: Геннадий Львович Корчагин
Этот отчёт о моей жизни на планете Эон я пишу с единственной целью оставить по себе хоть какую-то память. Уж не знаю, через сколько поколений вы сумеете прочесть написанное. Да, некоторых из вас я обучил английскому, и теперь он здесь считается священным протоязыком. Но ещё на своей родной планете по имени Земля я узнал, что языки точно так же смертны, как и люди. Я никогда не вернусь на Землю, и здесь английский умрёт вместе со мной, ибо других его природных носителей на Эоне нет. Но попытаться необходимо. Я должен изложить письменно всё, что узнал, на языке, которым владею наиболее хорошо. Что же до судьбы этого отчёта, то она не в моих руках.
Я не всегда жил на Эоне, как ошибочно считают некоторые из вас. И не родился одновременно с планетой, как утверждают жрецы. На планете Земля, в стране под названием Америка, в штате, носящем имя Орегон, в городе Портленд я провёл двадцать восемь лет.
А потом в один миг перенёсся сюда, на Эон. До сих пор мне непонятно, как это случилось.
Спать я лёг в Портленде, а утром проснулся в пещере — и, как потом выяснилось, эта пещера находится на Эоне. Засыпал я в уютной фешенебельной квартире, а очнулся на грязи вперемешку со щебнем, голый и трясущийся от холода. Огляделся и увидел в стороне свет и поплёлся на него, но вовремя опомнился, не то вывалился бы из отверстия в скале, пролетел несколько сот футов и разбился о дно долины.
Глазам моим открылась поистине умопомрачительная картина. Сплошное нагромождение камней; со всех сторон вздымаются крутобокие горы. Дно этой котловины было заполнено огромными кусками скал, они стояли внаклонку под самыми опасными углами. Время от времени мой глаз улавливал движение, и доносился шум камнепада. И ни единого пятнышка зелени кругом.
Разумеется, я не мог взять в толк, что со мной приключилось. Просто стоял в устье пещеры, долго стоял и дрожал, хотя теплело довольно быстро. Наконец заметил солнце. И причём не одно. В голубоватом небе их отделяло друг от друга изрядное расстояние. То солнце, которое висело почти над самым горизонтом, было маленьким и бледным, а второе, огромное, тусклое, оранжево-красное, стояло почти в зените. Эти светила частично прятались за высокими облаками.