Лицо Донни выразило сомнение, но Фаня считал, что попробовать стоит.
Они протолкались к хранилищу через запруженный город. Вождь поджидал их, лучезарно улыбаясь своему народу, словно жизнерадостный бог войны.
— Вы готовы сражаться? — спросил он. — Или сдаётесь?
— Конечно готовы, — сказал Фаня. — Давай, Донни!
Он размахнулся, и его бронированный кулак врезался напарнику в грудь. Донни удивлённо наморщил лоб.
— Давай, идиот, ударь меня тоже!
Донни ударил, и Фаня пошатнулся. Через секунду они уже молотили друг друга, как пара кузнецов. Бронированные кулаки со звоном отскакивали от бронированных доспехов.
— Эй, полегче, — выдохнул Фаня, поднимаясь с земли. — Ты помял мне рёбра. — Он ожесточённо хлестнул Донни по шлему.
— Прекратите! — крикнул вождь. — Это отвратительно!
— Сработало, — проговорил Фаня. — А теперь давай я тебя задушу. Думаю, это поможет.
Донни послушно грохнулся на землю. Фаня сомкнул руки вокруг его бронированной шеи:
— Притворись, что у тебя агония, дубина!
Донни стонал и кряхтел, насколько мог убедительно.
— Сейчас же остановитесь! — ревел вождь. — Это ужасно — убивать друг друга!
— Тогда позволь мне взять немного топлива, — сказал Фаня и сильнее сжал руки на горле Донни.
Некоторое время вождь обдумывал предложение. Потом покачал головой:
— Нет.
— Что?
— Вы чужаки. Можете продолжать своё постыдное занятие. Но наши святыни вам не осквернить.
Донни и Фаня с трудом поднялись на ноги. Фаня едва двигался: борьба в тяжёлом космическом скафандре лишила его сил.
— А теперь сдавайтесь и снимайте доспехи, — приказал вождь, — или сражайтесь.
Тысячи воинов — а может, и миллионы, потому что каждую секунду прибывали всё новые группы, — начали скандировать боевой клич. Набирая силу, крик разлетелся по окрестностям и отразился от холмов, откуда на равнину стекались новые потоки туземцев.
Фаня нахмурился. Он не может отдать себя и Донни на милость касцеллианцев. А вдруг они зажарят землян на ближайший священный ужин? Через секунду он принял решение: идти за топливом напролом, и пусть чёртовы болваны кончают с собой сколько им вздумается.
Не чувствуя ничего, кроме злости, Фаня шагнул вперёд и нанёс удар бронированной перчаткой вождю в лицо.
Вождь упал как подкошенный. Туземцы в ужасе попятились. Вождь проворно выхватил нож и поднёс к горлу. И тогда рука Фани сомкнулась на его запястье.
— Слушайте меня, — хрипло выкрикнул Фаня. — Сейчас мы заберём топливо. Если хоть кто-то покончит с собой или даже просто пошевелится, я убью вашего вождя.
Туземцы неуверенно переминались с ноги на ногу. Вождь яростно извивался в руках Фани, пытаясь достать ножом до своего горла и умереть благородно.
— Донни, забирай топливо, — велел Фаня, — да поторапливайся.
Туземцы не знали, что делать. Они держали ножи поднятыми к шее, готовые в любую секунду пустить их в ход.
— Даже и не думайте, — предупредил Фаня. — Я убью вождя, и он умрёт не так, как подобает воину.
Вождь по-прежнему пытался перерезать себе горло. Фаня отчаянно старался его удержать. Он понимал: покончит с собой вождь — и угроза смерти нависнет над остальными.
— Послушай, вождь, — сказал Фаня, озираясь на растерянную толпу. — Пообещай, что война между нами закончена. Или я получаю обещание, или убиваю тебя.
— Воины! — проревел вождь. — Выбирайте нового правителя! Забудьте обо мне и сражайтесь!
Касцеллианцы всё ещё мучились сомнениями, но руки с ножами поднялись чуть выше.
— Если вы сделаете это, — крикнул Фаня, — я убью вашего вождя! И убью вас всех!
Это остановило туземцев.
— На моём корабле есть мощная магия. Я могу убить вас всех до последнего воина, и тогда вы лишитесь шанса умереть достойно. Или попасть на небеса!
Вождь предпринял отчаянную попытку вырваться и почти высвободил одну руку. Фане удалось удержать его, заломив руки за спину.
— Ладно, — сказал вождь, и слёзы навернулись ему на глаза. — Воин должен погибать от своей руки. Ты победил, чужеземец.
Толпа сыпала проклятиями, когда земляне тащили вождя и канистры с топливом на корабль. Обезумев от ненависти, туземцы размахивали ножами и подпрыгивали на месте.
— А теперь — быстро, — сказал Фаня, когда Донни заправил корабль.
Оттолкнув вождя, он запрыгнул в люк, и уже через секунду они были в воздухе, взяв курс на Тетис и ближайший от космопорта бар.
Туземцы жаждали крови — собственной крови. Каждый готов был отдать жизнь, чтобы смыть оскорбление, нанесённое их вождю, богу и святыне.