Майкхилл ходил вокруг «пиявки» и задавал себе один и тот же вопрос. Какое вещество может вести себя таким образом? Ответ прост — ни одно из известных веществ.
Вдали послышался гул колонны армейских грузовиков.
Водитель ехавшего впереди джипа поднял руку, и вся колонна остановилась. Из джипа вылез офицер. По количеству звёзд на его плечах Майкхилл понял, что перед ним бригадный генерал.
— Уберите эту штуку и очистите проезд.
Он был высок и худощав. На загорелом, обожжённом солнцем лице холодно поблёскивали глаза.
— Мы не можем её убрать. — И Майкхилл рассказал генералу о событиях последних дней.
— Но её необходимо убрать, — сказал генерал. Он подошёл поближе и пристально посмотрел на «пиявку». — Вы говорите, ломом её не сковырнуть? И огонь её не берёт?
— Совершенно верно. — Майкхилл слабо улыбнулся.
— Шофёр, — бросил генерал через плечо, — поезжайте-ка через эту штуку!
Майкхилл хотел было вмешаться, но удержался. Генеральские мозги — вещь особая. Нужно дать им возможность посоображать самостоятельно.
Джип рванулся вперёд, подпрыгнув на десятисантиметровом ребре «камня». В центре автомобиль остановился.
— Я не приказывал останавливаться! — рявкнул генерал.
— Я и не останавливался, сэр, — запротестовал шофёр.
Джип дёрнулся на месте и замер.
— Простите, — сказал Майкхилл, — но у него плавятся шины.
Генерал присмотрелся, и его рука автоматически дёрнулась к пистолету на поясе. Затем он закричал:
— Водитель! Прыгайте! Не коснитесь только этой серой штуки!
Лицо шофёра побелело. Он быстро вскарабкался на крышу джипа, огляделся и благополучно спрыгнул на землю.
В полной тишине все наблюдали за джипом. Сначала растаяли шины, потом четыре обода, рама автомобиля…
Последней медленно исчезла антенна.
Генерал тихо выругался и приказал шофёру:
— Отправляйтесь к колонне и возвращайтесь с гранатами и динамитом.
Она почти очнулась. Всё тело требовало пищи, ещё и ещё. Почва под ней стремительно растворялась. Она росла. Какой-то большой предмет оказался на её поверхности и стал добычей.
Взрыв энергии возле самой поверхности, потом другой, и ещё, ещё. Она жадно, с благодарностью поглотила эти новые силы и перевела их в массу. Маленькие металлические кусочки ударили о поверхность, и она всосала их кинетическую энергию, превратив её в массу. Ещё взрывы и ещё…
Её ощущения становились всё богаче, она начала чувствовать среду вокруг…
Ещё один взрыв сильнее предыдущих. Это уже настоящая пища! Её клетки кричали от голода. С тревогой и надеждой она ждала ещё взрывов.
Но их больше не было. Тогда она снова принялась за почву и солнечный свет.
Она ела, росла и расползалась в стороны.
С вершины небольшого холма Майкхилл смотрел, как рушится его собственный дом. «Пиявка», диаметром теперь в несколько сот метров, поглощала крыльцо.
«Прощай, мой домик», — подумал он, вспоминая десять летних сезонов, проведённых здесь.
Крыльцо исчезло, за ним дверь…
Теперь «пиявка» напоминала огромное поле застывшей лавы. Серое, мрачное пятно на зелёной земле.
— Простите, сэр. — Позади него стоял солдат. — Генерал О'Доннел хочет вас видеть.
— Пожалуйста.
Майкхилл бросил последний взгляд в сторону дома и последовал за солдатом через проход в колючей проволоке, протянутой теперь вокруг «пиявки» диаметром в полмили. По всей её длине стояли солдаты, удерживая репортёров и любопытствующих. Майкхилл удивлялся, как это ему ещё разрешили проходить за ограждение. Может быть, потому, что всё это как-никак произошло на его земле.
В палатке за маленьким столиком сидел генерал О'Доннел. Жестом он предложил Майкхиллу сесть.
— Мне поручили избавиться от этой «пиявки», — сказал он.
Майкхилл молча кивнул. Когда научная работа поручается вояке, комментарии излишни.
— Вы ведь профессор, не так ли?
— Антропологии.
— Прекрасно. Прикуривайте. — Генерал протянул зажигалку. — Мне бы хотелось оставить вас тут в качестве консультанта. Я очень ценю ваши наблюдения над… — он улыбнулся, — над врагом.
— Я с удовольствием останусь, — сказал профессор Майкхилл, — но вам, скорее, нужен физик или биохимик.
— Не хочу устраивать здесь учёную суматоху. — Генерал нахмурился, глядя на кончик своей сигареты. — Не поймите меня превратно. Я с большим уважением отношусь к науке. Я сам, если можно так выразиться, учёный солдат. Сейчас выиграть войну без науки невозможно. — Тут загорелое лицо О'Доннела стало каменным. — Но я не хочу, чтобы команда длинноволосых крутилась целый месяц вокруг этой штуки и задерживала меня. Моё дело уничтожить её — любым способом и немедленно.