— Не думаю. Она не может по-настоящему читать мысли. Ее рецепторы настроены лишь на мысли, обращенные непосредственно к ним.
— Йес, сэры, — горько передразнил Грегор, — теперь таких больше не строят!
Как ему хотелось, чтобы Джо — Космический старьевщик сейчас попался к нему в руки.
— В самом деле, положение довольно интересное, — произнес Арнольд. — Я мог бы сочинить хорошую статью для «Популярной кибернетики». Имеется машина, обладающая почти непогрешимыми приборами для приема всех внешних возбуждений, сигналы, принимаемые ею, преобразуются в действие. Беда лишь в том, что вся логика действий построена для исчезнувших условий. Поэтому можно сказать, что эта машина не что иное, как жертва запрограммированной системы галлюцинаций.
Грегор зевнул.
— Думаю, шлюпка просто свихнулась, — сказал он довольно грубо.
— Факт. Думаю, что самый правильный диагноз — паранойя. Однако это скоро кончится.
— Почему? — спросил Грегор.
— Это же очевидно, — сказал Арнольд. — Главная задача лодки — сохранить нам жизнь. Значит, она должна нас кормить. Сандвичи кончились, а вся остальная пища находится на острове. Поэтому я предполагаю, что она все же рискнет туда вернуться.
Через несколько минут они почувствовали, что лодка описывает круг, меняя направление.
— В настоящее время я не способна обнаружить флот дромитов. Поэтому я поворачиваю к острову, чтобы еще раз обследовать его. К счастью, в ближайших районах противник не обнаружен. И теперь я могу посвятить себя заботе о вас.
— Видишь? — сказал Арнольд, подталкивая Грегора локтем. — Все как я сказал. А сейчас мы еще раз найдем подтверждение моему предположению. — И он обратился к шлюпке: — Ты вовремя занялась нами. Мы проголодались.
— Покорми нас, — потребовал Грегор.
— Безусловно, — ответила лодка.
И из стенки выскользнуло блюдо, до краев наполненное каким-то веществом, похожим на глину, но с запахом машинного масла.
— Что это должно означать? — спросил Грегор.
— Это гизель, — сказала лодка, — любимая пища народов Дрома, и я могу приготовить его шестнадцатью различными способами.
Грегор брезгливо попробовал. И по вкусу это была глина в машинном масле.
— Но мы не можем есть это!
— Конечно, можете, — сказала шлюпка успокаивающе. — Взрослый дромит потребляет ежедневно пять и три десятых фунта гизеля и просит еще.
Блюдо приблизилось к ним, друзья попятились.
— Слушай, ты! — Арнольд заговорил с лодкой. — Мы не дромиты. Мы люди и принадлежим к совершенно другому виду. Военные действия, о которых ты говоришь, кончились пятьсот лет тому назад. Мы не можем есть гизель. Наша пища находится на острове.
— Попробуйте разобраться в положении. Ваш самообман обычен для солдат. Это попытка уйти от реальности в область фантазии, стремление избежать невыносимой ситуации. Смотрите в лицо фактам, джентльмены.
— Это ты смотри в лицо фактам! — завопил Грегор. — Или я разберу тебя гайка за гайкой!
— Угрозы не беспокоят меня, — начала шлюпка безмятежно. — Я знаю, что вам пришлось пережить. Возможно, что ваш мозг пострадал от воздействия отравляющей воды.
— Отравляющей? — поперхнулся Грегор.
— Для дромитов, — напомнил ему Арнольд.
— Если это будет абсолютно необходимо, — продолжала спасательная шлюпка, — я располагаю средствами для операций на мозге. Это, конечно, крайняя мера, однако на войне нет места для нежностей.
Откинулась панель, и приятели смогли увидеть набор сияющих хирургических инструментов.
— Нам уже лучше, — поспешно заявил Грегор. — Этот гизель выглядит очень аппетитно, не правда ли, Арнольд?
— Восхитительно! — содрогнувшись, выдавил Арнольд.
— Я победила в общенациональных соревнованиях по приготовлению гизеля, — сообщила шлюпка с простительной гордостью. — Ничего не жаль для наших защитников. Попробуйте немного.
Грегор захватил горсть, причмокнул и уселся на пол.
— Изумительно! — сказал он в надежде, что внутренние рецепторы лодки не столь чувствительны, как внешние.
По всей видимости, так оно и было.
— Прекрасно, — сказала шлюпка. — А сейчас я направлюсь к острову. И я уверяю, что через несколько минут вы почувствуете себя лучше.
— Каким образом? — спросил Арнольд.
— Температура внутри каюты нестерпимо высока. Поразительно, что вы до сих пор не потеряли сознания. Любой другой дромит не выдержал бы этого. Потерпите еще немного, скоро я понижу ее до нормы — двадцать ниже нуля. А теперь для поднятия духа я исполню наш Национальный Гимн.